Мост в чужую мечту

Хранилище – единственное место, где эли – не вызревшие еще в опекунов или не обладавшие способностями к опекунству – могут существовать в чужом мире, который, несмотря на все их попытки, так до сих пор и не стал их собственностью. Во всех других местах эли или высохли бы, или превратились бы в желе, как выброшенная на берег медуза.

Дверь хранилища – значительной силы артефакт, изменивший своей сущности. Слишком долго он общался с элями и не устоял. Открывается дверь раз в пять лет, при этом хранитель ключа обязательно гибнет. Тело пожирают ворота, которые становятся мягкими, расползаются, как туман. Ключ отпирает их, впуская личинки в хранилище.

Конечно, пять лет – срок немалый, и не все личинки способны продержаться так долго, но все же большинство выживает. Сократить его нет никакой возможности: это связано и с циклами артефакта, который не может, преображаясь, отпирать хранилище чаще, и с тем, что иначе ведьмари не успевали бы находить новых хранителей ключа, которые, разумеется, чаще всего не подозревают, какое счастье ждет их в финале.

Но в этот раз что-то пошло не по схеме. Антон Лей, пронырливый и вечно себе на уме, узнал, какая судьба его ждет, и убил себя.

У Эли змейка тоже не задержалась. Теперь непонятно, где она и у кого. Без змейки же невозможно поместить в хранилище тех молодых элей, что выходят из гибнущих инкубаторов. А на поверхности условия не те. В конце концов, наш мир пока не похож на болото. Многие проклюнувшиеся эли погибнут. Эльбы будут в бешенстве. Как те, что в болоте, так и новые, в самом хранилище. А когда эльбы в бешенстве – можно ожидать чего угодно.

– Ищите!.. У девчонки не было времени толком его спрятать! Обшарьте квартиру, проследите каждый ее шаг. Ох, не завидую тому, кто получит эту цепочку…

Через затемненное стекло машины Гай смотрел на лес, за которым спрятался ШНыр. Он помнил время, когда лес был дубовым и без разрывов тянулся до теперешнего Бульварного кольца. Теперь дубов осталось немного. В основном березы, ели, клены. Да и деревья так себе, больные, второй сорт. Лес меняется. Все в мире меняется. От мельницы у речки осталось три или четыре камня. Сколько же лет прошло?

– Девчонка еще жива? – неожиданно спросил Гай.

– В коме, – торопливо ответил Арно. – Нам успели вовремя позвонить. Уточкин извлек у нее эля перед самой операцией. Хоть Долбушин и жалуется на расходы, держать информаторов в каждой крупной больнице – выгодно.

Гай заставил себя отвернуться от окна. Опустил тяжелые веки, перерубая воспоминания ножом гильотины.

– Интересно, Долбушин знает? Хотя какая разница?.. Звони Белдо! Пора начинать операцию «Опора»! – велел он.

Арно долго мялся, прежде чем отважился спросить. Этот вопрос тревожил аккуратного секретаря давно. Он любил ясность.

– Проклюнувшихся и выживших элей гораздо больше, чем тех, кто способен стать опекунами. Зачем нужны остальные? Эли же… э-э… не очень сентиментальны… – спросил он с ужимкой мудрой обезьянки, быстро почесывая правой рукой за левым ухом.

Гай оглянулся. Арно стало жутко: из темноты машины на него смотрели неподвижные, горящие глаза.

– Лишних эльбов не бывает. У каждого своя функция, роль или задача. Но большинство из них откроются не скоро. Когда они населят наш мир, – разомкнув губы, неохотно ответил Гай.

Глава 5 КЛЮЧ С КРАСНОЙ БИРКОЙ

Действовать всегда нужно на пределе любви и заботы, расширяя их границы. Не ожидать, что ты станешь тащить человека, сломавшего ногу, и тебя будет зашкаливать от человечности. Ты будешь думать про себя: «Да хоть бы ты сдох, боров толстомясый!» – но при этом тащить.

Из дневника невернувшегося шныра

Яра вертела в руках ключ с биркой. Рядом на стуле сидел Ул и старательно притворялся мыслящим. В шаге от них пыхтел Макс, добиваясь от своего однозарядного арбалета равномерного натяжения тетивы.

– Вспоминай, муж мой, вспоминай! Ты же всю Москву знаешь! – требовала Яра.

Ей нравилось называть Ула «муж». Она все утро экспериментировала, как ей больше нравится – «муж» или «мой муж». В конце концов она остановилась на самом длинном и потому самом приятном для языка варианте «мой мушшш».

Макс оторвался от своего арбалета.

– Т-такие би-би-би… – начал он.

Ул с Ярой вежливо ждали, пока Макс не перестанет бибикать. Он же, понимая, что может бибикать до бесконечности, вывернулся по-другому:

– …кы… ключики не то в «Сы… стольнике», не то в «Пятнашке»! У меня мать рядом с таким м-магазином живет!

– Ну вспомнил, наконец! – одобрил Ул.

Они пролистали справочник. В Москве оказалось сорок «Стольников» и тридцать «Пятнашек». Это были сетевые продуктовые магазины. В основном они располагались у метро и в жилых кварталах.