– Проверка связи. Раз, два, три…. Как меня принимаешь? – Он автоматически коснулся уха, проверяя "горошину" передатчика. – Проекцию первой карты на экран. Прошу закрыть окна. – Обратился Воинов уже к одному из секретарей. Та что-то прошептала в микрофон, и свет в помещении быстро угас. Огромное белое пространство подиума за его спиной осветилось голографической картой Центра галактики со стратегической расстановкой сил на текущий момент. – Прошу высокое собрание посмотреть на следующие аспекты нашей общей проблемы. – Лазерной указкой адмирал очертил несколько областей, выделенных различными цветами. – Это, – Он указал на розовые пятна, – расположение главных сил Империи, и предполагаемые направления их вторжения. На сегодняшний день их флоты уже на девяносто процентов закончили свое формирование, так что времени у нас, как видите, в обрез. От того, насколько быстро и организовано пройдет мобилизация сейчас, зависит, какой отпор мы сможем дать врагу. – Он перевел дыхание. – Десантные звездолеты уже в пути, поэтому крайний срок формирования первых двух армий – леденя, от силы десять обрет, а остальные, чем быстрее, тем лучше…
– Из-за этих сборов у нас почти не остается квалифицированных пилотов на промышленных перевозках и пассажирских линиях! – Прервала его министр транспорта. – Это грозит срывом планов по освоению дальних планет.
– А если Вы этого не сделаете, вам это и не понадобится, некому будет осваивать. – Резко ответил Воинов. – Я думаю, что Великая Мать Оруа-Ма, – Он поклонился в ее сторону, – поддержит меня. В конце концов, скоро будет новый выпуск Академии пилотов, насколько я знаю. – Лоан склонила голову в знак согласия.
Больше пререканий и замечаний не было, и вскоре, после обсуждения некоторых хозяйственных мелочей и вопросов экипировки Звездного легиона, Палата закончила свою работу.
Андрей вышел из Дворца, и около него, как обычно, сразу же возникла точеная фигура Аэле, чтобы проводить адмирала в покои Лоан.
Девушка ждала его в гостиной. Толстый ковер был уставлен хрустальными вазами с всевозможными фруктами и блюдами со сладостями. Рядом, в живописном беспорядке, стояли кувшины, запечатанные смолой, и ожидали своего часа.
– Ого! – Андрей устало рассмеялся и нежно посмотрел на свою очаровательную подругу, – В честь чего такое торжество? Праздник какой-то местный?
– Это наш прощальный ужин, мой хороший… – Лоан протянула ему руки, приглашая присесть рядом. – Ты ничего не говоришь, но я знаю, что тебе нужно улетать. – Воинов присел, и с виноватой улыбкой поцеловал ее.
– Не сердись, сердечко мое, я не хотел тебя огорчать.
– Тебе не за что извиняться, – Она протянула ему небольшой кувшин, чтобы он его откупорил. – Наливай, будем веселиться, ведь у нас еще целая ночь впереди! Лопие зве, ты все равно останешься со мной и во мне, а расстояния теперь не имеют никакого значения, твои корабли такие быстрые!
– Женщина! – Воскликнул он шутливо и осторожно опрокинул девушку на спину, целуя ее глаза, губы, лицо. – Думала ли ты когда нибудь, что будешь говорить такие слова презренному мужчине?! – И Андрей весело рассмеялся.
Аэле, с улыбкой наблюдавшая за ними, подобрала кувшин и ловко взломала смоляную пробку. Густой аромат выдержанного вина заставил наполниться рот слюной. Андрей взял сосуд за ручку и наполнил нежным розовым напитком пиалы с широким донышком, вырезанные из цельных аметистов.
– Давайте выпьем за то, чтобы все у нас получилось! – Они сдвинули чаши и выпили искристый напиток. Вино было приятно полусладкое, с тонким ароматом цветов. По телу пробежала теплая волна.
– Андрей. – Лоан обняла его за шею и прошептала в ухо – Я рожу тебе ребенка, твоего ребенка…. Нашего – поправилась она. – Это будет совсем новый человек в нашем мире
– Тебе же нельзя? – Встревожился он – Ты же Мать Планет…. – та только загадочно улыбнулась
– Мать Планет родит дитя двух Миров.
– Я просто счастлив, но если это тебе чем-то угрожает…
– Нет-нет! Об этом не беспокойся…. – Неожиданно она опрокинулась на спину и потянула его за собой – И вообще, это наш с тобой вечер….
– Так я ведь еще вернусь…. – Прошептал Андрей, и страстно прильнул к её губам поцелуем.
Аэле, поднялась с ковра и тихонечко вышла в вестибюль. Губы ее, тронутые мечтательной улыбкой, чуть заметно шевелились, словно она шептала никому неслышные строки. Это были первые стихи, воспевавшие новое, досель неизвестное и пока еще непонятное для большинства чувство, которое пришло на порог их мира.