– Спасибо, генацвале, теперь я хочу поработать, – Воинов повернулся к солдату спиной, взял первый том "Технического описания" стойки К-60П и открыл на первой странице. Страж помялся еще немного и наконец-то вышел, плотно закрыв за собою дверь. Книга полетела в угол – Черт меня возьми! – Старший лейтенант ударил кулаком в стену, – Говорили дураку – учи-учи! А теперь и за год не наверстаешь…. – Он окинул взглядом полки, походил еще немного взад-вперед, успокаиваясь, потом поднял книгу и уселся за стол. – Ну что же, приступим….
– Еще столько же работать будет. – И достал из нагрудного кармана сигарету. За последние трое суток он сделал больше, чем за пять лет дежурства у себя в части.
С удовольствием затянувшись крепким дымом, Андрей прикрыл глаза, но тут-же услышал шаги. Это был его вестовой.
– Товарищ старший лейтенант, к вам из особого отдела… – Воинов кивнул и, отряхнув от пыли и расправив форму, вышел из аппаратной.
Старый знакомый сидел за столом в его комнате и курил. Ответив на приветствие, он кивком головы пригласил его присесть, и протянул какую-то бумагу. Андрей взял лист.
"Справка. Сообщаем, что ст. л-т Воинов Андрей Владимирович, считается пропавшим без вести с октября 1991 г. фотография прилагается. 14.07.1996 г. Начальник штаба п/п-к Сопов В.К."
– Четырнадцатое июля девяносто шестого… – Андрей недоверчиво перечитал дату составления документа. – Это шутка? Пять лет…. Но этого не может быть!
– И что вы на это скажете? – С расстановкой спросил контрразведчик
– Мне нечего сказать, – пожал плечами Воинов. – Я сам ничего не понимаю, и не помню.
– Фотография подтверждает вашу личность, хотя пластическая хирургия может делать чудеса, но документы тоже подлинные, это показала экспертиза.
– Мне действительно нечего сказать. – Покачал головой Андрей. – Я сменился с дежурства по разрешению оперативного дежурного, чтобы успеть на первую электричку в Смоленск. Я уже рассказывал свою историю. И что произошло в эти пять лет…. Может меня накачали наркотиками или психотропными веществами?
–Трудно поверить, что вы совершенно ничего не помните. И у нас нет времени ждать, пока вы сами, хотя бы что-то вспомните.
– Так что вы от меня хотите?
– Правду! Вы расскажете нам все по порядку, с самого начала.
– Детектор лжи?
– Нет, у нас нет такой аппаратуры, все будет немного проще, и по-домашнему. Доктор! – развернувшись на стуле, позвал он. Из комнаты отдыха вышел сухонький, седенький человечек, неопределенного возраста, в белом халате и со старомодным саквояжем в руке. Этакий доктор Айболит без пенсне. – Это доктор Доридзе, известный психоаналитик и психотерапевт. Он произведет необходимое доследование. Вы согласны?
– Согласен. – Просто ответил Андрей. – Я и сам хочу узнать всю правду.
– Вот и чудесно. – Кивнул тот
– Что мне нужно сделать?….
– Ну, что же… – доктор аккуратно вытер полотенцем каждый палец, задумчиво разглядывая лежащего перед ним офицера. – Пентонал натрия всегда дает неплохие результаты, но это несколько не то, на что мы рассчитывали, не так ли, уважаемый? – Он посмотрел на ссутулившегося начальника контрразведки, – Но кто же мог предположить…. – Док достал сигарету и стал медленно ее разминать. – Контузия заблокировала участок памяти, а мы его разворошили. К добру ли это?….
– Надо доложить Президенту. – Наконец выдавил из себя особист. – Это его наверняка заинтересует.
– Или он сильно усомнится в твоем здоровье. – Резонно заметил врач. – Хотя, в его положении можно надеяться на любое чудо. Но меня заинтересовал рассказ этого молодого человека.
– Он не должен отсюда выйти. – Прошептал полковник, глядя на доктора – Если, кто-либо…
– Тс-с-с! – тот прижал палец к губам, глазами показывая, что офицер очнулся. – Ага! Вот вы и проснулись! Как себя чувствуем?
– Довольно сносно. – Поморщился Андрей и опустил ноги с кровати. – Я рассказал что-то новое?
– Конечно! – доктор аккуратно складывал инструмент в саквояж, – Вы не диверсант….
– И на этом спасибо… – Пробормотал лейтенант, прислушиваясь к своим ощущениям. Что-то происходило у него в организме, в мозгу, – перестраивалось, становилось на свои упорядоченные места, открывались какие-то створки, каналы и канальцы, пульсировала кровь, и в ушах стоял какой-то непонятный шум. Он почти не слышал, что рассказывал ему доктор, – слова глушились фоновым шумом. Наконец последний клапан встал на свое место, и организм замер, словно настроенный инструмент.