Мост в прошлое, или Паутина для Черной вдовы

– Господи, ну, куда я-то вляпалась опять?! У Мишки с Бесом свои терки еще со старых времен, не думаю, что забылось. И даже телка эта тут ни при чем – он через Ветку хочет что-то у Беса отмутить – вот я не я буду! Понимаешь? – жалобно посмотрела она на телохранителя.

Гена кивнул. Чутью этой женщины он доверял – знал, что она крайне редко ошибается. Да и не настолько нужна была Ворону эта стриптизерша – он и ездил-то к ней раз в две-три недели, скорее для видимости, чем по любви. А вот прижать Беса через жену вполне мог хотеть. При нынешних возможностях Гришки мог он стать полезен в самых разных областях жизни, так что Ворону было просто грех этим не попользоваться.

– Значит, сделаем так. Виолу Викторовну оставим здесь – это, по крайней мере, будет безопаснее, чем она домой поедет, где не пойми что в охране творится. Там же чехарда – меняются, как картинки в калейдоскопе, – поглаживая клеенчатую скатерть на столе, заключил Гена. – И вам спокойнее, и мне. Дальше. Из дома в одиночестве вы больше не выходите. Решим просто – возьмем телохранителя.

– А ты?

– А я не гожусь, вы прекрасно знаете, – он продемонстрировал протез. – Не хочу подвергать вас опасности. У меня есть связи в одном небольшом агентстве, там подберут хорошего, надежного парня. Согласны?

– Вполне.

Гена мысленно похвалил себя за мягкий тон и правильную интонацию – зная вспыльчивый характер Марины, он ожидал сопротивления, а потому постарался максимально мягко преподнести решение, которое выработали они с Хохлом по телефону. Женька не выдержал, позвонил Гене и попросил сделать все, чтобы его взбалмошная супруга не попала в очередной переплет с риском для здоровья и жизни. Гена, разумеется, пообещал, но ручаться за успешный исход мероприятия не мог. К счастью, Марина как-то безропотно согласилась.

– Прекрасно. Завтра утром и начнем. Дальше. Мне вообще кажется, что вам нужно отсюда уехать как можно скорее, – продолжил он, и Марина удивленно вздернула брови:

– То есть? Телохранитель мне зачем тогда? До аэропорта проводить?

– Ну, я так и думал, – вздохнул Гена. – Вы ведь получили все, за чем ехали. К чему лишние сложности, Марина Викторовна? Предъявить Бесу копии документов можно и по электронной почте, сидя в безопасном месте – к чему трясти куском мяса, стоя в клетке голодного тигра?

Марина откинула голову и захохотала так, как умела только она – заливисто, беззаботно, с легкой хрипотцой. Отсмеявшись, она перевела на телохранителя жесткий взгляд голубых глаз и проговорила:

– Где ты увидел тигра, Гена? То, что бессильно огрызается на всех, это не тигр. Это зашуганный помойный кот. И отношение к нему будет соответствующее. И я не уеду отсюда, пока не буду до конца уверена в том, что он больше никогда не посмеет угрожать мне и моему сыну. Даже если для этого мне потребуется его убить.

Она сказала это так просто и так страшно, что Гена ощутил легкую дрожь в здоровой руке.

– Не много ли нагрузила на себя, подруга моя дорогая? – вдруг раздался голос Ветки, и сама она возникла в дверном проеме.

Марина, казалось, не удивилась. Она развернулась и уставилась Ветке в лицо холодными глазами.

– Нет, не много. Ровно столько, сколько в состоянии унести, – спокойно ответила она. – И ты не хуже моего знаешь, что я имею на это полное право.

– Право? Право решить, кто жив, а кто нет?

– Представь себе, что в отношении твоего мужа именно так все и обстоит.

– Да?! – уперев руки в бока, враждебно поинтересовалась Виола. – Это с чего бы для моего мужа-то такое исключение, а?

– Ну-ка, сядь, – велела Коваль таким тоном, что у Ветки даже мысли не возникло сопротивляться. Она послушно шагнула к табуретке и села, скрестив руки на груди. Гена счел нужным уйти и не мешать, и Марина с благодарностью проводила его взглядом. – Так вот, подруга моя. Исключение для твоего мужа – так это потому, что я ему помогла тут удержаться, закрепиться и выжить всех, кто его не устраивал. Я и Мишка Ворон. И если бы тогда я встала на другую сторону – летел бы твой Бес отсюда, кувыркаясь и подпрыгивая на поворотах. Но я помогла – как же, родственник, Егора моего брат двоюродный! Тварь, родства не помнящая! – раздувая ноздри, проговорила Марина, глядя на Ветку в упор. – Я своими интересами жертвовала, своими пацанами – я, понимаешь?! И что? Сколько раз он меня потом закладывал и продавал – сказать? Или, может, сама вспомнишь, ведь при тебе уже было? Кадет, Ашот – хватит? Или еще? Сколько раз он деньги у меня вымогал? Не считала? А то, что он все мое, все, что я кровью добывала – под себя подгреб, едва стало известно, что нет меня, это как?! Или тут ты тоже на его стороне – муж ведь?! Не расперло вас – на чужом-то, нет? Я тебе разве хоть раз за это высказала? Нет! И сейчас молчала бы, кабы не полезла ты туда, где не должно тебя быть!

Она задохнулась от гнева и крика, глотнула воды из стакана, вытерла губы и продолжила, стараясь больше не кричать: