Мост Ватерлоо (сборник)

Дениска в пять лет стал совершенно неуправляемый, бесился, бил трехлетку Катю, кидался в цепных собак кирпичами, причем стоя на месте и целеустремленно, так что они готовы были удушиться, пытаясь его достать, затем он приносил из детсада матерную речь, и особенно сорвался с цепи, когда отец пришел поговорить с Верой по-человечески, Вера достала бутылку, сели, выпили, Леша просил бывшую жену отказаться от алиментов, он сам будет платить столько же, ему это было зачем-то нужно — он оформлялся водителем на нефтяную вахту в Тюмень, а туда брали только безупречных по анкете, он собирался утаить предыдущий брак. Так он объяснил совершенно невинно.

Вера буквально остолбенела от этих слов я не сказала ни да ни нет, а вот дети стали липнуть к отцу, особенно Дениска, он лез к папке на колени, мешал ему говорить и выпивать, гладил по жесткому подбородку, дергал за нос, наконец, когда отец дал ему по рукам, зарыдал, и Вера, с трудом оторвав его крепенькое тельце, понесла ребенка спать.

Алексей тоже пошел за ними в спальню, ведя Катю за ручку, мужик, видимо, решил так или так добиться своего, и они семьей дружно раздели детей и уложили их, Алексей как отец посидел, держа Дениску за ручку, и тот все плакал, все проверял, тут ли папка, даже рука затекла у отца, но он терпел, пока Дениска не заснул, а потом ушел к Вере в большую комнату и тут, в расстроенных чувствах, глаза врастопыр (подумал все-таки, что Денис его сын), тут он завалил Веру по старой памяти на диван, Вера расплакалась и поддалась чужому мужику, и опять-таки напрасно, так как к ней ночами уже ходил один солидный мужчина-сосед из соседнего такого же белого дома, этот мужчина при больной жене давно ночевал один в боковушке и нашел путь к Вере буквально сквозь забор. Он пришел и этой ночью, когда Леша отвалил и были погашены все огни, солидный немолодой мужчина, он пришел, сразу лег к Вере и стал удивляться, почему это она вся горит и такая потная, не больна ли, а Вера сказала «от горя».

И через два месяца, когда Леша уехал работать вахтенным методом, Вера стала получать алиментов в два раза больше, то есть Алексей хотел ее обмануть. Ему угрожала огромная зарплата, и он простодушно думал сэкономить на алиментах, вот оно в чем заключалось.

Однако теперь уже маленький Денис не слушал никаких доводов, что папка уехал, и кричал ночами каким-то особенным диким криком, ровно в то время (догадалась Вера), когда отец в ту ночь укладывал его спать, ровно в полдвенадцатого. Мальчику невозможно было ничего объяснить — ни теперь, ни, видимо, в будущем, и он сам не в силах был понять, что его мучает — пока ему не встретилась однажды злая Тамара на улице, они поздоровались с Верой, Вера сказала «поздоровайся со своей тетей», Дениска набычился, промолчал, чуя зло, и тут Тамарочка брякнула, что он не сын Леше и ей никакой не племянник, злая золовка. Парень сразу поверил, маленькие тут же верят тому, что им говорят посторонние.

И в шесть лет Дениска затих, больше не кричал ночами, отлюбил, видимо, свое. Однако воспитательница в детском саду однажды пожаловалась Вере, что ваш мальчик какой-то как ненормальный, бьет и бьет детей, никого буквально не жалея. Как-то так сказала, никого не жалея.

Вера в ответ заплакала над своей судьбой, держа Дениску за ручку. И они тихо пошли домой, мама и сынок, а что оставалось им делать.

Лайла и Мара

Маленькая, худенькая студентка подружилась с большой и высокой, но как подружилась, не на равных, конечно. Большая и высокая, уверенная, обеспеченная всем — голос (сопрано), слух, внешность нефа, большая грудь при тонкой талии, лень и расхлябанность в быту, то есть имелось абсолютное превосходство во всем, своя квартира с мужем, ребенок, беспокойный сынок, затем она поет на всяких свадьбах с ансамблем, репертуар самый низменный, какие-то песни без слов, правда, и без музыки, только ритм, причем уже известные песни, скопированные с телевизора, ну что любит толпа и пьяная публика, к примеру песенка о кабриолете ни к селу ни к городу, никто среди этих даже не знает что почем, кабриолет. И эта большая — у нее грудь до пояса, икры могучие, волос проволокой, глаза крупные, как крутые яйца, рот толстый, откуда такое негритянское диво в русской глуши — вот эта большая и присмотрела себе внезапно подругу со своего же курса, тихую как индуска, такую худую, что согнуть ладонью — нате вам. Отставила свою прежнюю подругу, преданную до подлости, которая собирала сплетни и доносила до своей певички, а потом вдруг оказалось, что и все подробности жизни этой певички тоже известны, и достаточно широко, по всему курсу и по всему институту, и чуть ли не по всему городу, если кого это интересовало, жизнь исполнительницы попсы на свадьбах средней руки.