Мосты

Мы помирились с Викой Негарэ, поклялись в верности навек. Недавно сидели у них в ночь под святого Андрея. Вместе с Митрей и лысым Вырланом. Вывернули кожухи шерстью наружу, спрятались среди овец и баранов. Смеркалось. Подружки Виктории и Вероники вышли, натерли чесноком каменные ступени крыльца, порог, окна и двери. А когда темнота сгустилась, пошли повязывать баранов красными шерстяными нитками, чтобы поскорей да поудачней выйти замуж. Мы, ребята, знали, что плачинты уже испечены и, когда девушки повяжут баранов, нас ждет гулянка в духе Ивана Турбинки:* с вином, табачком, с красивыми девушками. А пока - молчок: имеющий уши да слышит!

_______________

* И в а н Т у р б и н к а - удалой русский солдат, герой одноименной сказки Иона Крянгэ.

Стояли мы "на четырех лапах" и слушали девичьи секреты. Каждая поверяла овцам, кто ей мил, потом бормотала ворожбу... Я расслышал свое имя. Митря ткнул меня кулаком в бок: понял? Я ловил слова на лету... Вырлан поскучнел - его не упоминали, рассердился. Чуть не расстроил всю затею. Но вот и его произнесла Вероника Негарэ. Она торопливо шептала, что любит его за хорошую игру на скрипке. Хотя Вырлан полысел еще в школе, девушки души в нем не чаяли из-за скрипки. Поэтому он и был непременным гостем всех вечеринок...

Передо мной как раз мелькали прелестные картины той незабываемой ночи под святого Андрея... Вика мне велела внимательно следить за их плетнем: если к нему будет прислонен кукурузный стебель, значит, она меня ждет в каса маре или в саду... И как раз в этот миг...

- Тпру! Стоп! Руки вверх!

В Цыганештском лесу нас остановили грабители. Со своими двустволками они походили на озябнувших охотников, вышедших к лесной дороге в надежде погреться глотком вина.

- Слезай, пархатый! - крикнул Лейбе один из них и ткнул его прикладом. У корчмаря отнялся язык, он вертелся, поднимал и опускал голову - немой, как пень. Грабители обыскали все - и бочку, и сани, даже упряжь. Меня с отцом они ощупали наспех.

- Где еврей прячет деньги? - подступил к отцу грабитель. Он мучительно напоминал мне кого-то из односельчан, но, видно, со страху я никак не мог вспомнить имя, вертевшееся на кончике языка. Грабитель поднял подбородок отца дулом ружья и ждал ответа. Движением руки отец спокойно отстранил ружье:

- Человек едет за вином к своему зятю в Кобылку. Откуда мне знать, при деньгах он или нет? Может, он вино в долг берет, а может, заплатил зятю заранее...

- Молчать! - рявкнул тот. - Найдется у вас хоть сигарета?

Отец вынул табакерку, открыл, но грабитель отнял ее.

- А мне что курить в дороге?

Грабитель усмехнулся, словно был давним приятелем отца.

- Кобылка за холмом. Держи! - Он кинул три сигареты. Не иначе, думал, мы все трое курим.

- На обратном пути остановите сани, попробуем ваше вино! А если кому хоть слово скажете, смотрите у меня...

Банда исчезла так же неожиданно, как появилась, грабители словно растаяли в белой тишине кодр. Ни одна ветка не хрустнула, снег под ногой не скрипнул. Отец недовольно ворчал, что у него отняли курево. Старый Лейба бормотал молитву всевышнему. Я же силился вспомнить, кого из мужиков нашего села напоминает мне грабитель. От напряжения голова кружилась...

- Держи свою табакерку, только не брюзжи, как баба.

Тот же грабитель вышел, посмеиваясь, к дороге за поворотом, видно, услышал, как ворчит отец. В зимнем запорошенном лесу далеко разносится даже негромкий разговор - как по воде на речке.

Колокола Цыганештского монастыря звонили к вечерне.

В Кобылку мы поспели, когда уже зажигали свечи и лампы. Зять Лейбы вскипятил извар, мы согрелись с дороги. Языки развязались. Отец начал рассказывать про встречу с грабителями. Но старый корчмарь не дал докончить, зашипел "тсс" так, что отец осекся на полуслове.

- Назад найму балагулу*, - сказал Лейба. Потом задумался: - А хорошо, Костя, что язык мой испугался. Я хотел им дать деньги, но язык не хотел... молчал!

_______________

* Б а л а г у л а - извозчик (евр.).

Лейба сунул руку в задний карман, не переставая нахваливать американских портных. Мы с отцом удивились: впервые увидали карманы сзади, на деликатном месте. Лейба вынул пять купюр по тысяче лей и три - по пятьсот. Одну пятисотенную протянул отцу:

- Не плачу за твою честь, хочу поделиться нашей удачей!

- Удача твоя! Хорошо, что так обошлось!.. - Денег отец не взял. Он жил по правилам, вычитанным в молодости из городских книг, - так говорил дедушка.

Правда, на обратном пути наши сани были полны подарков. Мешок орехов, мешок чернослива, кульки с инжиром, коробки конфет, ящик сигарет "Плугарь" для отца и бочонок брынзы с чабером...

- Не езжай другой дорогой, Костя.

- Нет, конечно! - успокоил корчмаря отец.

- Пусть попьют винца! Сколько они там вылакают - ведро, два. Чтоб мы были здоровы!.. А жаль все-таки, что кони вина не пьют.

На обратной дороге грабители не появились. Да, поредели банды в кодрах. С тех пор как был убит Кукош, промышляла там лишь трусоватая мелкота.