Мосты не горят

— Нет, не можешь. Если кто-то тебя не провел в детстве или ранней юности, способность находить дорогу будет потеряна. Это … как прививка, запечатленные изменения…

Глаза Крысака потухли:

— Говорю же, не убивал я твою подружку. Как она хоть выглядела?

— Рыжая. Кудрявая. Голубые глаза. Очень красивая.

— Фотка есть?

— Нет. Она не фотографировалась, по понятным причинам.

Киприянов задумался.

— Была одна рыжая.. Видел ее раз или два в манеже. Запомнил, потому что такую не забудешь. Глаза… да, синие.

Я заволновалась:

— Когда?

— Полгода как… не, раньше, осенью….

— Это она, Аглая. Она просто помешана была на лошадях. А здесь в Красногорске ведь конезавод?

— Один из лучших в стране. Манеж хороший, тренеры международного класса, ипподром…

— Она должна была найти место, чтобы тренироваться. Она дня без этого не могла прожить.

— Да, не убивал я, — с досадой сказал Киприянов. — Заметил, не стану скрывать. Только мне уже не до этого было. Я только узнал… Пил три дня. Потом взялся за себя: прогулки, свежий воздух, врачи, терапия… И все равно: я всего раза три ее видел.

Я прищелкнула языком:

— Все не так просто. Вольно или невольно ты собрал вокруг себя потомков фейри. Вы все, за исключением Павла. Даже Вера.

— Антон? Что, тоже?

— Да.

— Сеня.

— Однозначно.

Киприянов озадачился, задумался.

— Любой из вас мог бы…

— Но если нас так много на земле, почему именно мы?

— Потому что… я знаю…

Потому что в доме Аглаи на Калле-деи-Черкьери завелась крыса.

— Это ужасно! — восклицала подруга. — Венеция – прекрасный город, но с этими тварями никто ничего не может сделать! Недавно я видела, как она бежит по цветочным горшкам у соседа. Остановилась и посмотрела на меня в упор, даже усмехнулась. Как будто знак судьбы!

— Аглая, — с легким упреком сказала я, любуясь видом из окна. — Крысы не умеют усмехаться. Ты что-то опять придумываешь.

— Да? — подруга остановилась посреди комнаты, воздев руки к небу. — Ты пойми, этого человека все называют Крысаком. И это… это не просто кличка! Я боюсь как бы он не сделал ничего дурного с…

— С кем? — напряглась я. — С тобой.

Но Аглая вдруг засмеялась и подбежала ко мне, распахнув объятья.

— Тюшенька! Я, кажется, влюбилась! Ты не представляешь! Я хочу с ним жить, хочу родить от него маленькую девочку, маааленькую, хорошенькую девочку. Мы будем с ней играть… я научу ее ходить по мостам!

— Аглая, кто он?

Но она закружилась по комнате, ее рдяные волосы вспыхивали в лучах яркого итальянского солнца.

— Потом! Потом! Я вас обязательно познакомлю! Я увезу его оттуда! Ему там плохо! Это скверное место! Я подозреваю… Не важно. Фейри должны жить рядом с мостами! Под Солнцем! Он хороший… чистый… несмотря ни на что! Я покажу ему Холмы! У нас будет все!

ГЛАВА 7

Появление Веры вывело меня из раздумий. Она принесла блузку и заслоняла меня от взгляда Киприянова, пока я переодевалась.

— Что случилось с теми людьми? — продолжил разговор Крысак, когда Вера ушла.

— С какими?

— С теми, что пошли на Холмы с сыном Странника.

Я помедлила с ответом, отведя взгляд.

— Они не вернулись.

— И что? Может, они там еще?

— Все возможно.

— Как ты узнала, что… как ее… Аглая мертва?

— Ее маскот… кулон рассыпался в пыль. Так бывает, если погибает последний в роду.

— Тюшенька, подержи его у себя.

— А как же…?

— Да, да… Я набираюсь решимости, — улыбка у Аглаи вышла какой-то жалкой. — Но пока не уверена.

— Не уверена, что любишь его?

— Нет… нет… Дело не в этом… Просто подержи, ладно? Мало ли что.

— Когда ты мне расскажешь? Я волнуюсь.

— Скоро…скоро…