Мосты Санкт-Петербурга

«Кроме улиц, в Петербурге есть много весьма замечательных мостов. Низший класс петербургского общества очень любит мосты. Прислонив ко всем четырем углам их разные отрасли мелкой промышленности, он иногда по целым дням проводит у этих мостов, беседуя с земляками, наблюдая за прохождением барки под мостами или просто живописно облокотись на перила и поплевывая в воду, для собственного удовольствия, в продолжение нескольких часов сряду. Мост для русского мужика то же, что был форум для римского. Здесь он, со свойственным ему юмором, толкует, рядит и судит о разных разностях, разумеется, кроме воскресных дней, которые он исключительно посвящает разным гостеприимным заведениям. Мост питает множество народа, начиная с извозчика, который около него обыкновенно ставит свою колоду, до бабы, которая продает летом чернику в помадной банке, а зимой пряники очень странного цвета и запаха»[2].

Оказавшиеся после революции в эмиграции петербуржцы ностальгически вспоминали, наряду с другими любимыми уголками родного города, петербургские мосты. Поэт-эмигрант Николай Ленивцев писал в начале 1920-х гг. в далеком Берлине:

Как бьется сердце! И в печали,
На миг былое возвратив,
Передо мной взлетают дали
Санкт-Петербургских перспектив!..
И, перерезавши кварталы.
Всплывают, вдруг, из темноты
Санкт-Петербургские каналы,
Санкт-Петербургские мосты!

В 1950—1960-е гг. очень популярной (и не только в Ленинграде) была «Песенка о ленинградских мостах» в исполнении Леонида Утесова (композитор М. Табачников, поэты Л. Давидович и В. Драгунский). Одно из любимых зрелищ петербуржцев и гостей города — разводка мостов, особенно в белые ночи[3].

Даже для встречи нового года, нового века, нового тысячелетия в Петербурге было решено в новогоднюю ночь провести церемонию соединения пролетов Дворцового моста.

МОСТЫ НЕВЫ

В краеведческой литературе можно прочитать о том, что Петр Великий запрещал строить мосты через Неву, пытаясь таким образом приучить русских людей к морскому делу. Однако в одном из литературных источников говорится о том, что в 1707 г. недолго существовал мост на плавучих опорах через Неву близ впадения в нее Охты[4]. Вероятно, его сооружение было обусловлено военно-стратегическими соображениями.

При Петре I после ледостава об открытии санного пути через Неву жителей города оповещал барабанным боем один из придворных шутов. Затем он же первым переходил Неву по льду.

При этом шута сопровождала специальная команда, снаряженная на всякий случай веревками, досками и крючьями. Весной о начале судоходства на Неве петербуржцев оповещали тремя пушечными выстрелами, после чего Государь сам переезжал на лодке на противоположный берег, показывая личный пример своим подданным (в его отсутствие это действие производил комендант города). Возможно, что эта церемония и породила мнение о том, что Царь запрещал строить мосты через Неву.

В более поздние времена петербуржцев извещали через средства массовой информации о начале ледостава и указывали места на набережной Невы, где можно было переезжать через реку по льду. Так «Санкт-Петербургские ведомости» от 1 января 1884 г. писали: «Управляющим речною полициею доведено до общего сведения, что езда по льду через реку Неву открыта в следующих местах:

1) от Гагаринского спуска на Выборгскую сторону

2) от Мраморного спуска к крепости и к домику Петра

3) от Эрмитажного спуска к крепости и на Мытный

4) от Смольного монастыря на Большую Охту

5) от Калашниковской пристани на Малую Охту.

Примечание: от Эрмитажного спуска, впредь до особого распоряжения, не допускается проезд ломовых извозчиков с грузом».