Мотив для побега

– Да пойми ты, что мы понятия не имели, что это письмо как-то связано с утренним делом. Оно поступило с обычной почтой. Конверт вскрыл кто-то из наших сотрудников и отправил его на экспертизу, увидев след. Это абсолютная случайность, что мы обнаружили какую-то взаимосвязь.

– А кто связался со СМИ?

– Скорее они позвонили нам.

– Утечка определенно произошла из вашего отдела.

– Я проверю это.

– Тебе стоит быть внимательнее. И в следующий раз вы должны сразу звонить нам.

– Вот дерьмо! – заорал он, повесив трубку.

Дилан Коннелли сел за стол.

– Капитан, почему бы Вам не пойти домой? – спросил он. – Я разберусь с этим.

– Я не могу просто встать и уйти, – ответил О’Мэлли. – Мэр записал меня в свою супер кампанию «Держаться за руки» и теперь я связан. Но не волнуйся, я скоро поеду домой. Ты здесь именно для того, чтобы разузнать все, что успели выяснить Блэк и Рамирес, и выступить в качестве связующего звена между ними и Симсом из А7. Подобная ситуация больше не должна повториться. Вы же вроде друзья?

– Мы учились вместе.

– Вот и замечательно. Как только разберешься здесь, позвони ему. Если он не горит желанием общаться со мной лично или с Блэк, то хотя бы поговорит с тобой.

– Не факт, что это его ошибка, – сказала Эйвери. – Он был слегка занят.

– Ах, да, – ухмыльнулся О’Мэлли. – Припоминаю. Милое личико. Какого черта вы полезли в логово Хуана Десото?

– Это была зацепка. Мы проверяли.

– Вы должны были поговорить с ним, – сказал О’Мэлли. – А вместо этого А7 получили пятерых парней за решеткой и одного в больнице. Откуда нам теперь знать, что они не выдвинут обвинений?

– Все было нормально, Капитан, – вклинился в разговор Рамирес. – Мы только зашли…

– Я разве тебя спрашивал? – разозлился О’Мэлли. – Вроде нет. Не просто так, Рамирес, Блэк является ведущим детективом в этом деле, и это было ее решение. Что произошло?

– Мы и хотели просто поговорить, но Десото перешел на личное. Судя по всему, несколько лет назад я избила его двоюродного брата, хотя, я не припоминаю этого. Десото начал первым и бросился на меня, пытаясь убить. Нас обоих, – поправила она, взглянув на Рамиреса. – Если бы мы не ответили жестко, нас бы уже не было в живых.

– Что за стрелки? – плюнул О’Мэлли. – Бред сивой кобылы. Что ж, теперь внимательно следите за своими спинами. Десото не оставит это так. Теперь мне придется быть более внимательным и вам советую поступить также. А сейчас, – вздохнул он, – возвращаемся к письму. Холт со своей командой проверили его на отпечатки. Ничего, пусто. Пытались что-то определить по чернилам. Опять мимо. Пока у нас есть только почерк, но раз нет подозреваемого, то это бесмысленно. Никто не знает, каким образом письмо попало в почтовый ящик участка. Этот парень просто призрак. Есть какие-нибудь идеи? Хоть у кого-нибудь? Клянусь вам, что А7 попытаются провернуть это дело сами, чтобы доказать, что им не нужна была наша помощь.

Копия письма лежала на столе. Эйвери склонилась над ней, чтобы внимательно изучить каждую строчку.

«Разорвать порочный круг, – читала она. – Воспользоваться каждым моментом жизни. Жертва владела книжным магазином с религиозной тематикой. Саморазвитие, жизнь после смерти. Звучит, будто это писал какой-то гуру по развитию. Может мы найдем какую-нибудь зацепку, внимательно проверив заголовки?»

Все присутствующие молчали.

В течение следующих десяти минут они смотрели друг на друга, предлагая случайные идеи, но ни одна из них не казалась Эйвери хоть более-менее подходящей. Она лишь представляла кусочки головоломки, постепенно отдалающиеся друг от друга.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Этот насыщенный день, наконец, сказался на состоянии Эйвери по пути домой. Внезапно она оказалась на своей старой улице, ведущей к ее бывшей квартире в Южном Бостоне.

«Ого», – удивилась она.

Блэк быстро развернулась и поехала в нужном направлении.

Закончив последнее дело, Эйвери не только сменила машину, но также поняла, что было бы не плохо переехать в другую часть города. Этим она не только успокоилась морально, но и физически ей стало легче. Несмотря на то, что ей безумно нравилась ее квартирка, она слишком напоминала о ее прошлой жизни. Она купила ее сразу после того, как ушла из юридической фирмы «Seymour & Finch», и в свой единственный раз, когда ее дочь Роуз посетила апартаменты, первой фразой было: «Боже, это местечко такое темное и мрачное, будто сюда приходят, чтобы умереть».

Теперь же ее дом был на Кларемонт-стрит в районе Коламбус. Деньги, вырученные от продажи предыдущего жилья, позволили Эйвери приобрести еще большую, трехкомнатную квартиру, которая в дневное время освещалась ярким солнечным светом сразу с трех сторон и открытой терассы. Благодаря большому количеству окон, Блэк даже начала чувствовать себя совершенно другим человеком.

Она припарковалась и поднялась наверх.