Мотив Х

Зиверт Ландерц, их председатель в Бьюве, олицетворял все то, что она ненавидела в этой партии. Безупречная внешняя оболочка и вонючие внутренности. Идеально завязанный галстук делал его похожим на вежливого банкира. Аккуратно подстриженная бородка и, конечно, предательски дружелюбная улыбка.

Ландерц был одним из так называемых новых лидеров партии. Джимми Окессон привел его в попытке повысить уровень доверия к партии. Кроме того, он изгнал самых яростных расистов, а также искоренил нацизм, делая вид, что его никогда и не было.

Попытка безусловно удалась. Несмотря на один скандал за другим, сегодня «Шведские демократы» были на пути к тому, чтобы стать третьей по величине партией страны.

Дверь открылась прежде, чем кончик ее пальца успел оторваться от кнопки звонка. Ей открыл сам Ландерц.

– Добрый день. Ирен Лилья из полиции Хельсингборга. – Она протянула удостоверение.

– Хорошо. – Ландерц внимательно посмотрел на документ. – Что вы хотели?

– Как вы, возможно, слышали в новостях, мы расследуем убийство.

– Да, я слышал об этом сирийском мальчике. Это просто ужасно. – Ландерц покачал головой, так что захотелось дать ему пощечину, сказав, что ему не обмануть ее. – Но я не совсем понимаю, чем могу вам помочь.

– Я все объясню. Но, думаю, будет лучше, если вы меня впустите.

– Это может подождать? Я сейчас немного занят и, к сожалению, у меня нет…

– Могу ли я истолковать это как попытку помешать расследованию убийства?

– Нет, конечно нет. Нисколько. Я просто… – Он со вздохом прервался. – Но тогда придется поторопиться. Как я уже сказал, у меня…

– Сколько времени это займет, зависит от вас, – заявила Лилья, которая уже была на пороге офиса.

Все выглядело именно так, как она и ожидала. Несколько разных офисных помещений, а справа кухня с обеденной зоной, где на столе лежала наполовину съеденная шаурма рядом с открытой кока-колой «Лайт».

– Мы можем посидеть на кухне, – крикнул Ландерц, запирая наружную дверь. Но Лилью интересовала совсем не кухня. Она хотела увидеть его кабинет и поэтому прошла по коридору, который поворачивал налево, пока не увидела табличку с его именем на одной из дверей слева.

– Или мы можем пройти в конференц-зал справа!

Лилья открыла дверь и заглянула в кабинет Ландерца. Стены были белого цвета, офисная мебель бежевая, тут и там стояли горшки с искусственными цветами.

– Вот здесь будет удобно, – сказала она, продолжая осматриваться.

На стенах висели плакаты с Джимми Окессоном и пейзажи Швеции с желто-голубым флагом, колышущимся на голубом небе, а на полке стояли книги, аккуратно выставленные в ряд по высоте. Среди прочих там были «Закон государства свеев», несколько книг по интеграции, а также десяток исторических книг о Первой и Второй мировой войнах.

Два кресла из «Икеи» у окна выглядели совсем новыми. Возникал вопрос, сидел ли в них вообще кто-нибудь? То же самое касалось идеально чистого рабочего стола. Посередине – монитор компьютера. Настольное покрытие и подставка для ручек из натуральной кожи, нож для бумаги и папка для документов – даже она была из кожи того же цвета.

Другими словами, изображений со свастикой нигде не было видно. Каких-нибудь нацистских символов, нацарапанных на внутренних поверхностях стола, тоже.

Такого она никак не ожидала, и не могла не признать, что ощутила некоторое разочарование. «Шведские демократы» – партия, основанная нацистами, это было вне всяких сомнений. Но Окессон и его друзья так ловко избавились от экстремизма в ее рядах, что остались только гладко причесанные популисты вроде Ландерца. В каком-то смысле это даже хуже. Раньше, по крайней мере, было известно, где они. А теперь люди вдруг стали думать, что отдают голос за обыкновенную партию.

– Хорошо, что я могу для вас сделать? – спросил Ландерц, входя в комнату.

– Как я уже сказала, речь идет об убийстве Мунифа Ганема.

– Да, я так и понял. Надеюсь, вы не намекаете на то, что я или кто-то из моих товарищей по партии можем каким-то образом быть причастны к этому делу?

– Совсем нет. Не люблю намеки. Для полной ясности скажу – никто не подозревает вас в том, что вы затолкали его в стиральную машину.

– Вот и отлично. – Ландерц быстро посмотрел на наручные часы. – Вы же понимаете, что и для меня, и для партии чрезвычайно важна ценность любого человека, независимо от цвета кожи и этнического происхождения.

– Вот как. Это что-то новенькое. – Лилья подчеркнуто улыбнулась. – Значит, вы должны быть так же, как и я, заинтересованы в том, чтобы мы поймали преступника.

– Конечно я в этом заинтересован. Я просто не понимаю, чем могу…

– Можете начать с того, что присядете вот здесь, – прервала его Лилья и подождала, пока он выполнит ее просьбу. – У нас есть подозрения, что преступник – один из членов вашей партии.

– Вот как. – Ландерц еще раз взглянул на часы, после чего сложил руки в замок и начал перебирать большими пальцами. – Даже не знаю, что сказать. Надеюсь, вы ошибаетесь.

– Есть ли кто-то, один или несколько человек, которые приходят на ум вот так сразу?

– Нет, кто бы это мог быть?