Мотив Х

– Это не трудно понять. – Лилья посмотрела на одну из фотографий, где хрупкое тело было выпрямлено настолько, насколько это было возможно, но все равно лежало в позе эмбриона с ногами, согнутыми в неправильном направлении. – Страшно представить, насколько ему было больно.

– Он установил причину смерти? – спросил Муландер.

Тувессон кивнула.

– Внутренние кровотечения. Весьма многочисленные. Что делает все еще хуже, чем можно было подумать.

– В каком смысле?

– Это значит, что он умер от включенного режима отжима в машинке, а не при полоскании, как можно было бы подумать. Хотя воды в легких очень много.

– О боже… – Лилья отложила фотографию и обхватила голову руками.

– Подожди, но я что-то не понимаю, – сказал Утес. – Конечно, это ужасно. Но что там может быть еще хуже?

– Ингвар. – Тувессон повернулась к Муландеру. – Эта программа ополаскивания, которую использовал преступник. Сколько примерно времени она работает до начала самого отжима?

– Точно не знаю, минут пятнадцать-восемнадцать, я думаю. – Муландер пожал плечами и попробовал кофе.

– Вы хотите сказать, что прошло четверть часа, прежде чем он… – Утес замолчал и, казалось, ушел в свои мысли.

– Понятно. Он нашел что-нибудь интересное? – Спросил наконец Муландер. – Например, следы сексуального насилия.

– Насколько мне известно, нет. Но вы же знаете, насколько Коса немногословен, прежде чем закончит работу. Так что педофилия вполне может быть мотивом. Странно, что мы не подумали об этом раньше.

– У тебя есть подозреваемый? – спросила Лилья.

– Да, вот этот. – Утес включил проектор под потолком и подсоединил его к компьютеру, после чего все увидели на стене фотографию полноватого мужчины с прилизанными волосами, с усами и очками. – Эти фотографии я нашел на его странице в «Фейсбуке».

– Красавчик. Кто это?

– Бьерн Рихтер. Это тот парень, о котором я тебе говорил по телефону. Он живет на втором этаже того же подъезда и работает воспитателем в детском саду в Солросене.

– Точно. Тот, про которого ты сказал, что он точно ненормальный, но не мог объяснить почему.

– Ты серьезно говоришь, что вот этот работает в детском саду? – спросила Тувессон.

– На самом деле у них постоянная нехватка педагогов-мужчин, поэтому они легко устраиваются на работу, – объяснила Лилья.

– Мы не должны ни о ком судить по внешности, – сказала Тувессон. – Но я бы, наверное, не решилась отправить туда своих детей.

– Вы еще не видели худшего, – Утес показал следующую фотографию.

На ней был мужчина, сидящий на диване с целлофановым чехлом в комнате, которая, по всей видимости, была его гостиной. Он был окружен сотнями фарфоровых кукол. На следующей фотографии он также позировал с кучей кукол, но на этот раз находился в спальне и лежал, укрытый розовым одеялом, в двуспальной кровати.

14

Запах помещения, которое слишком долго было закрыто, ударил в ноздри Фабиана, когда он открыл дверь в квартиру Хуго Эльвина. Он зажег потолочный светильник, оказавшийся слишком слабым, и впустил Хиллеви Стуббс.

Так же, как в тот день ровно месяц назад, когда он был там с Муландером и они нашли Эльвина мертвым. Тот висел на крюке люстры, накрашенный и одетый как женщина. Никакого реального расследования так и не было проведено, ведь Коса после судебно-медицинской экспертизы сказал, что по всем признакам это может быть только самоубийство.

Это был первый раз, когда он посетил квартиру с тех пор, и чтобы убедиться, что никто не проник внутрь и не уничтожил улики, он позаботился о смене замков и из собственного кармана оплатил арендную плату до августа.

– Неудивительно, что он был в депрессии. – Стуббс оглядела мрачную прихожую с бежевыми обоями и картинами в рамах, изображавшими родной город Эльвина Симрисхамн. И точно так же, как сам Фабиан, когда он в первый раз зашел в квартиру, она застряла у одной из черно-белых фотографий, где мальчик в платье помогал матери развешивать белье. – Я бы тоже впала в депрессию, если бы жила вот так.

Единственное, что он ей сказал, – ей надо посмотреть своим взглядом криминалиста, и понять, не отреагирует ли она на что-нибудь. Ничего о том, что он подозревал Муландера, и ни слова, что никто не знал об их визите сюда.

После недолгих уговоров она согласилась приехать, но ясно дала понять, что взяла полдня отпуска не для того, чтобы работать, а чтобы съездить к другу в Харлесе, и поэтому у нее было на все про все не более получаса.

– И все же я, честно говоря, не понимаю, что можно добавить, когда здесь уже побывал ваш Муландер? – продолжала она, проходя вглубь квартиры. – Говорите, что хотите об этом человеке, но он, несомненно, один из лучших в стране.

– Как я уже сказал по телефону, это дело было отнюдь не в приоритете. – Фабиан закрыл за собой дверь и двинулся дальше.

– Понятно, но если нет подозрений о насильственной смерти, то приоритет и не важен.

– Дело в том, что у нас тогда было много работы с одним расследованием. Оно было настолько сложным и обширным, что забирало все наши силы. И к тому же даже самые лучшие иногда допускают промахи, не так ли?