Мотив Х

Уже по дороге к нужной витрине он почувствовал, как возвращается хорошее настроение, а когда взял бумажку со своим номером и увидел, что двое, стоявшие перед ним в очереди, были одеты один в серое, а другой в черное, то окончательно осознал, что был абсолютно прав насчет перерыва.

Продавщица за прилавком, которая, кстати, была почти полностью одета в белое, вызвала очередной номер и начала обслуживать мужчину в черных джинсах, черной футболке и темном пиджаке. Это выглядело достаточно красиво и стильно, так что в некотором смысле он заслуживал остаться в живых.

— Чем я могу вам помочь?

Только сейчас он заметил, что красные цифры на табло показывают его номер, и что за прилавком стоит еще один продавец. Леннарт Андерссон, судя по табличке, приколотой к его рубашке. На вид ему было далеко за пятьдесят, хотя он делал все, чтобы выглядеть лет на десять моложе. Он был необычайно накачанным для своего возраста, а низкая линия роста волос и загар из солярия заставляли думать, что ему лет сорок. Но он всегда смотрел на руки людей. Именно они выдавали реальный возраст человека. И никакие операции не могли это изменить. Как и его коллега, Леннарт был одет в белое, но с небольшой, хотя и существенной разницей.

Красный галстук.

Правда, виден был только узел, но и этого было более чем достаточно.

— Жареную куриную ножку, — сказал он, вытащил кубик и потряс его в руке, в то время как продавец пошел к витрине с горячей едой.

Единица.

Одна маленькая точка посередине.

Большего ему и не требовалось, чтобы перейти к следующему этапу.

Кубик с легким стуком упал на прилавок и покатился к корзине с использованными номерными бирками, где в конце концов и остановился.

— Что-нибудь еще? — Продавец прикрепил ценник к пакету с курицей.

Единица.

Черт возьми, выпала единица!

Решение назревало очень долго, но сейчас оно было принято, и теперь, спустя время, оно казалось абсолютно очевидным.

— Нет, спасибо, все в порядке, Леннарт. Отлично. — Он улыбнулся, сунул кубик в карман и взял пакет с курицей.

— Ну, тогда желаю вам хорошего дня.

— И вам того же. Никогда не знаешь, сколько он продлится, — сказал он и направился к кассам.

22

— Хорошо, у меня больше нет вопросов. — Лилья встала.

— Мы что, уже закончили? — спросила женщина, которая был замечена на одной из записей с камер на Норра Стургатан в Бьюве. Она спешила куда-то, переходя улицу, всего через несколько минут после того, как кто-то включил программу полоскания в прачечной в ста метрах оттуда.

— Да, — сказала Лилья, провожая женщину до двери. — Но если возникнут еще вопросы, мы, конечно, свяжемся с вами снова. — Она не видела никаких оснований не верить в историю женщины о том, как та закупалась в «Нетто», ей не хватило денег на карточке, и она поспешила домой, чтобы принести наличные. Она даже предъявила квитанцию с отказом в покупке.

Эта женщина была третьей, кого она могла вычеркнуть из списка лиц, которые так или иначе привлекли их внимание во время просмотра записей. Честно говоря, они привлекли внимание только Утеса. Сама она считала, что это пустая трата времени. Но она обещала, и после того, как совсем испортила отношения с ним, пробравшись на нацистскую встречу без его ведома, не собиралась ссориться еще и по этому поводу.

По крайней мере, он был зол. Он так разозлился, что повесил на дверь бумажку с надписью «Занят» и упорно отказывался отвечать на ее звонки. Она трижды пыталась дозвониться до него после ареста Ландерца и его сына, и каждый раз он сбрасывал звонок.

Один раз он все же переборол себя и отправил СМС, что занят и они поговорят позже. Как будто только у него одного много дел.

Но она не собиралась опускаться до его уровня и злиться в ответ. Это он пусть так делает. Тем более, у нее оставался только мужчина с машиной, взятой в прокат, после его опроса она сможет заняться реальным делом — наконец проштудирует базу данных «Шведских демократов».

Она не смогла удержаться, чтобы не начать просматривать список членов партии в перерыве между допросами. В основном для того, чтобы убедиться, что флешка не была пустой. И она была далеко не пустой.

Оказалось, по всей Швеции партия имела в составе восемь тысяч членов. Около двух тысяч пятисот из них жили в Сконе, и если сузить поиск до Бьюва и соседних муниципалитетов, то их число сокращалось до восьмисот сорока семи человек, из которых двести двадцать девять человек были женщинами. Персональные номера также были указаны в базе, и она смогла отфильтровать всех людей младше двадцати пяти и старше шестидесяти соответственно и, наконец, получила список из трехсот восьми имен. Каждый из них мог оказаться человеком с улыбкой, которую она видела перед собой всякий раз, когда закрывала глаза.

Не было никаких гарантий, что он будет включен именно в этот список, но исследования показывали, что даже те, кто имеет более ультраправые и даже чисто нацистские взгляды, часто отдавали свой голос за все более рафинированных «Шведских демократов», чтобы через них попасть в парламент.