Мотив ветра (СИ)

Кожистые крылья не имеют устойчивости к холоду. У драконов совсем другая история, у них свой внутренний источник огня, очень высокая температура тела, а вместо крови, наверное, лава. Эти ящеры умеют согреваться и регулировать температуру своего тела. Блэд, проживший не один век, видимо тоже. По крайне мере, замерзнуть с ним невозможно.

Галька скрипела под лапами архидемона. Меня не торопились отпускать в связи с полным отсутствием обуви, а может по своим личным собственническим принципам. И меня это устраивало. Этого монстра сложно утомить, пусть поработает носильщиком по собственной инициативе.

Только Эхо очень против и красноречиво пытается вытянуть меня из лапок загребущего Блэдраира. Все, репа.* Кое-кто рогатый не хотел прощаться с законной добычей. Огнепалящие и некромант гаденько хихикали, глядя на попытку перетягивания меня. С укором в печальном, мученическом взгляде лебедя, пронзённого десятком стрел и еле дышущего, откидываюсь в предположительной агонии. Вот, другое дело. Ньяль и Блэдраир тут же забегали, ища место для лагеря...

***

На серьёзную магию не у кого сил не было. Только драконы после удачной охоты на странных волосатых быков с витыми рогами, приняли истинный вид. Даже не ощущающий усталости в теле Валет, не нашёл в себе волю сделать что-то кроме сильного охранного круга и заживления моих ран, с последующей их перевязкой.

Вайшины натащили аналог лапника, Пепельная Тень зажег костер для приготовления туши полу-лошади полу-оленя. Мы устроили стоянку в двухстах метрах у реки, между густых колючих кустов, которые вскоре вытоптали бронебойные ящеры и охотящиеся вайшины. Ужин охотники поймали быстро. Дичь на удивление была непуганой, и сама лезла в когти. Мясо оказалось очень даже съедобным. Хищники остались сыты и довольны.

К Шану и Лорду еще не вернулась способность мыслить совсем нормально, и руководствовались они больше инстинктами. Моя жизнь из-за этого была красочной и интересной. Фаллосаш дырдыр! Такое ощущение, что у них тут брачные игры. Кто лучше сделает гнездо и позаботится о прожорливой самке. Тьфу. В качестве главного кандидата на самку был я. Впервые наблюдал, как Вален находится в феерическом приступе мелодичного смеха, глотая несуществующие слезы. Петухи рогатые! Совсем меня опозорили!

Свили гнездышки и таскали самые сочные куски мяса и воду в котелке. Заботливый банши попытался вылизать рану. Сплошное мракобесие! Шустро перебрался к лежке Ворона, под родное крыло, и плевать, что шерсть грифона такая “чистая”, как мои волосы и одежда. Пернатый брат отгонял от меня особенно настойчивых и ретивых на пару с Пеплом. Ответом им была моя немая благодарность.

После сытого ужина я провалился в долгий сон. Осматривать новый мир не было ни малейшего желания. Только сквозь сон почувствовал, как грифон вдруг сжалился и подпустил к моему дремлющему телу притихших вайшинов, которые больше не грызлись между собой за меня. На наш разношерстный отряд напал лечебный сон.

Открыл глаза очень нескоро и то, по настойчивому зову природы. Легкий голод и жажда не возымели бы такой эффект, как другая весьма весомая нужда моего организма. Под боком обнаружился неизменный верный черный грифон, явно успевший поесть и терпеливо ждущий моего пробуждения. На груди, свернувшись калачиком устроился Чучундрий. Виару вился вокруг костра.

Аромат великолепного мелисового чая вился над опустевшем лагерем. Кроме меня, двуногих тут не обнаружились. Видимо пока я спал народу приспичило поисследовать и поохотиться. Пяти бронированным проглотам прошлых лохматых бычар явно было мало. Валентайнэйлд ушел слушать лес. Мне кто-то заботливый оставил кашу с мясом. А хранитель заварил чай. Вот спасибо!

Но все же пошел искать ближайшие кусты. После избавления, так сказать, накинулся на еду голодным драконом. Поблагодарив Виару, дал деру на реку. Жуткий зуд по всему телу и непонятная масса засохшей грязи не добавляла комфорта. А я существо чистоплотное. Вон, даже йоль искупаться успел! Ворон всполоснулся, но пошкрябать его щеткой и перебрать перья явно никто не удосужился. Ничего, я это упущение сейчас исправлю.

Помня о запрете на полеты, залез на спину грифона. Он за пять минут неторопливой трусцы прибыл на нужное место. Вода заманчиво переливалась в бликах солнца, маня своей прозрачностью. С отвращением скидываю всю одежду, осторожно положив ножны с Фоэдаром, замагиченные от грязи и промокания, в сторонку. Ворон неохотно входит в воду по шею, недовольно ныряя с головой и нарезая вокруг меня круги, гоняясь за привлекательной рыбой. Я был под чутким присмотром брата и меча.

Вода вокруг вашего покорного слуги тут же стала непонятного бурого цвета, впрочем, грязь тут же уносило течение. Река была довольно холодной, но я устойчив к низким температурам и спокойно могу мыться даже в мороз. В проруби.