Мотив ветра (СИ)

Я шокировано промолчал и посмотрел на некроманта и его временного фамильяра. Ясно небо, друг не шутил! И был настроен серьезно. Ничего не говоря, ибо слова тут бесполезны, взлетел. Валентайнэйлд взобрался на грифона, и мы продолжили путь. Сочувственно покосился на черного зверька, косившего глазами в разные стороны. Не скажу, что этому эльфу повезло оказаться на пути лича. Несмотря на правдивость слов Валена, он никогда не упускает возможности извлечь выгоду для себя.

Я ни на что не намекаю, но для Высшей нежити нет ничего приятнее, чем кровь темных магов. И насколько мне известно, живые некроманты могут вернуть мертвым некое подобие жизни. Обретя силу, недоступную смертным, мертвый эльф сожалел об утраченных плотских удовольствиях и частенько ныл, почему же на Сато нет квалифицированных мэтров. Да и мои шуточки про тридцатишестилетнего девственника лича уже порядком доконали. Так что не все так просто, но я, пожалуй, останусь в стороне.

***

Путь к цели занял еще четыре часа. И вот зов стал таким мощным, что сомнений не оставалось – это здесь. Местность была непригодной для приземления Ворона, деревья росли очень плотно к друг другу, массивному зверю не пролавировать сквозь густые кроны. Поэтому было принято решение о приземлении меня одного с Валентайнэйлдом на руках. Пушинка-некромант особых проблем не доставил, скорее наоборот, зоркий эльф подсказал, куда лучше лететь и где приземляться.

Скользнув под защиту ветвей, я отпустил гибкого лича, и он, с легкой грациозностью белки, начал спуск вниз. Мне оставалось последовать его примеру. Местечко было неприветливое, какими-то странным был лес вокруг, сразу вспоминались всякие суеверия о лесных монстрах – корявниках*.

“О, Ноюм’Адо! Эро, я чувствую, что тут не так давно был разрыв Измерения,” – горячо воскликнул Фоэдар, нагревшись в ножнах за моей спиной.

“А я – эманации Пустоты...” – добавил мне настроения некромант.

“А мне меч внизу мерещится,” – отрешенно признался, чутко всматриваясь в пожухлую траву.

“Меч?! Какой ме...” – возмутился Вален, думая, что я издеваюсь. Но нет. На земле действительно лежал клинок в потертых черных ножнах и звал меня. Пока мы добирались до него, в ментале царила удивленно-напряженная тишина, я такого поворота событий не ожидал.

От оружия шел шлейф сильного Кето Ариас и смерти. Несмотря на свои немногочисленные знания об айранитах, еще в быту воровской жизни мне были известны слухи о тринадцати мечах, сделанных Проклятыми. Но достоверной информации о своих создателях и других клинках не мог дать даже Фоэдар Красная Смерть. Знаю лишь, что мечи эти были у каждого Черного Короля, обладали душой (и очень скверным характером) и хранили знания своих хозяев. После смерти Короля клинок погружался в забвение и переносился в усыпальницу Солуэ’Ри.

“Правильно, Эро Последняя Тень Надежды. Я – Четвертый Клинок Мрака, принадлежащий роду Затмевающих Закат*, Надаль Потусторонняя Смерть, имевший честь быть оружием Хэлила Рассветного Луча. Безмерно счастлив возможностью ощущать присутствие Черного Короля,” – пробрался в мою голову уставший шелестящий голос с теми же бесстрастными интонациями, что и у Фоэдара.

“Как ты можешь находиться в чистом разуме и памяти, Надаль Потусторонняя Смерть, если отец Эро пал в битве с демонами семьдесят лет назад?!” – лязгнул металлом голос моего меча и тут же получил от меня мысленный тычок.

“Ты уверен в достоверности этой информации, Фоэдар Красная Смерть?” – тем же тоном отозвался Четвертый Клинок Мрака.

“Так расскажи нам правду, Потусторонняя Смерть. И я, и мой меч в смятении, мы шли на зов, но не ожидали увидеть тебя,” – я твердой поступью подошел к лежащему на земле живому оружию. По молчаливому согласию взял его в руки, трепетно пробежав по потертой кожаной рукояти, знавшей руки моего отца. Резким движением вытащил хищную сталь из ножен. Он был шире Красной Смерти и изогнут подобно катане. Знавшее кровь демонов серебристое лезвие покрывал узор черных рун и все того же знакомого орнамента розы и плюща. Удивительно красивый. Удивительно опасный. Еще одна ниточка между мной и родителями. В этот момент я не думал о том, как Надаль тут оказался или что он может нам поведать. В голове билось одно слово.

Папа.

Такое странное, чужое и непонятное, но в то же время щемяще нужное и реальное слово, значение которого мне так и не удалось испытать. Услышав мои эмоции, затих Фоэдар. Потусторонняя Смерть же вдруг заговорил, вспыхнув оранжево-золотым, призрачным и слабым огнем.