Мотивация человека

Взгляды Халла на природу драйва с самого начала подвергались острой критике тех, кто доказывал, что мотивация не всегда подразумевает редукцию напряжения. Шеффилд и Роби (Sheffield & Roby, 1950) продемонстрировали, что вкус сахарина, не имеющий питательной ценности, обладает для крыс ценностью вознаграждения. Речь идет о том, что данное вознаграждение позволяло исследователям научать крыс, хотя оно и не могло редуцировать напряжение или драйв голода. Шеффилд, Вольф и Бакер (Sheffield, Wolff & Backer, 1951) сообщили, что самцы крыс преодолевали создаваемое электрическим током препятствие, чтобы совершить половой акт с самкой крысы, несмотря на то что их всегда прерывали до получения оргазма и, таким образом, не позволяли редуцировать напряжение. Харлоу, Харлоу и Мейер (Harlow, Harlow & Meyer, 1950) выяснили, что макаки-резус активно «работают» над механической головоломкой, несмотря на отсутствие первичного удовлетворения. Трудно себе представить, какой вид вторичного вознаграждения мог бы стать основой для их настойчивых попыток справиться с головоломкой. Более того, предъявление пищевого вознаграждения за правильное решение ухудшало эффективность деятельности обезьян. Примерно в то же самое время Олдс (Olds, 1955) начал очень важную серию исследований, результаты которых свидетельствуют о том, что в головном мозге находятся «центры наслаждения»: крысы научаются нажимать на металлический брусок для того, чтобы получать слабую электрическую стимуляцию именно определенных участков мозга. Результаты этого и многих других экспериментов говорят о существовании множества источников мотивации, несводимых к прерыванию внешнего раздражения или к редукции драйва. Соответствующие данные будут рассмотрены в следующих двух главах.

Еще один аргумент критиков теории Халла заключается в том, что Халл уделял чрезмерно пристальное внимание стремлению выжить и, стало быть, таким потребностям, как потребность в утолении голода, в утолении жажды и в избежании боли. Таким образом, на первое место Халл ставил материальные потребности, а все так называемые высшие рассматривались им в качестве вторичных, производных и, предположительно, менее важных, чем первичные потребности. Даже некоторые гуманистически ориентированные психологи, например Маслоу и Олл-порт (см. главу 2), считали, что материальные биологические потребности являются наиболее важными факторами мотивации (хотя затем они заявили, что высшие потребности характеризуются независимостью от своих биологических корней).

Данная идея не нова. Французский писатель XVI в. Франсуа Рабле в «Четвертой книге героических деяний и речений доблестного Пантагрюэля…»[7] написал яркий портрет мессера Гастера (т. е. господина Желудка) — правителя острова, или

…первого в мире магистра наук и искусств…В каком бы обществе он ни находился, никаких споров из-за мест при нем не полагается — он неукоснительно проходит вперед, кто бы тут ни был: короли, императоры или даже сам папа…Все только и думают, как бы Гастеру угодить, все на него трудятся. Но и он в долгу не остается: он облагодетельствовал нас тем, что изобрел все науки и искусства, все ремесла, все орудия, все хитроумные приспособления.

Является ли желудок господином всех искусств? Действительно ли материальные потребности превалируют над всеми остальными, которые в конечном счете могут быть сведены к «первоисточнику»? С точки зрения бихевиоризма на эти вопросы следует дать утвердительные ответы.