Мотивация для творческих людей. 4 элемента, из которых складывается успех

На прошлое Рождество я посетил театр «Кабукидза» в Токио, чтобы познакомиться с одним из видов традиционного театра Японии — кабуки, который возник в 1603 году. Когда занавес открылся, у меня захватило дух: на великолепно украшенной сцене актеры в ярких костюмах и со сложным гримом разыгрывали представление, танцевали, пели и сражались. В одной истории битва мятежного самурая завершилась зрелищными акробатическими трюками. В другой обезумевший от разлуки влюбленный танцевал с воображаемой девушкой — своей бывшей возлюбленной. Казалось, будто гравюры Кацусики Хокусая и Утагавы Хиросигэ сошли с книжных страниц и предстали передо мной на сцене.

Актера, игравшего влюбленного юношу, звали Итикава Эбизо XI. Это не имя, которое ему дали родители, а титул. Почему «одиннадцатый»? Потому что он одиннадцатый в династии Итикава: большинство его предшественников были кровными родственниками, но некоторые получали титул, когда их принимали в династию. Его отца звали Итикава Эбизо X, а деда — Итикава Эбизо IX. Основателем этой династии был Итикава Эбизо I, выступавший на театральных подмостках Эдо (как тогда называли японскую столицу) в XVII веке.

Эбизо I также стал основателем особого стиля исполнения арагото (яп. «грубый стиль»), при котором актеры носят яркие костюмы, сложный грим и изображают воинов, богов или демонов. Актер награждается династическим именем Эбизо, когда доказывает свое мастерство в стиле арагото. Итикава Эбизо XI впервые вышел на сцену в шесть лет и был удостоен своего титула в двадцать шесть лет. Если у него случатся еще более выдающиеся достижения, однажды он может получить еще более престижный титул Итикава Дандзюро XIII: имя Итикава Дандзюро XII вплоть до своей смерти в 2013 году носил его отец.

Это можно сравнить с тем, как если бы компания Шекспира «Слуги короля» по-прежнему давала представления в современном Лондоне, а роли Макбета, короля Дункана и привратника исполняли бы потомки Ричарда Бёрбеджа, Шекспира и Роберта Армина. Итикава — лишь одна из театральных династий, благодаря которым искусство кабуки сохраняется на протяжении вот уже четырех веков. Помимо титулов, члены семьи наследуют геральдические гербы, сами пьесы и многие другие традиции.

Как и в театре елизаветинской эпохи, все женские роли в театре кабуки исполняют актеры-мужчины: женщинам появляться на его сцене запретил в 1629 году сёгун Токугава. Наблюдая за танцем Эбизо, я отдавал себе отчет, что его возлюбленную играет мужчина — Бандо Тамасабуро V, обладатель статуса живого национального достояния. Но только после представления я, к своему глубокому изумлению, узнал, что актеру, который так убедительно изобразил молодую девушку с ее грациозными и гибкими движениями, уже больше шестидесяти лет.

Через несколько дней после того, как я видел Эбизо на сцене, я посмотрел документальный фильм о нем. Я увидел, как проходят репетиции, как маленькие актеры трех-четырех лет отрабатывают танцевальные па, и мне стало ясно, сколько усилий требуется приложить, чтобы достигнуть вершины мастерства в театре кабуки. В фильме также была сцена, где Эбизо смотрит документальную ленту о том, как его отец играет роль, которую сейчас исполняет сам Эбизо, и у него на глазах появляются слезы. Очевидно, что для него чрезвычайно важно быть частью этой великой традиции. В Японии к нему относятся как к кинозвезде или рок-звезде, газеты тиражируют любую новость о его личной жизни. Груз ожиданий, который возлагают на него и коллеги, и ценители жанра, и современные медиа, вероятно, огромен. В то же время собственный статус должен вдохновлять его и давать глубокое понимание своего места в жизни.

Редкие виды искусства могут похвастаться такой верностью традициям, как театр кабуки, но многие творческие люди ощущают почти родственную связь с творцами предыдущих поколений. Мы черпаем вдохновение у гигантов прошлого, наследуем их сюжеты, профессиональные навыки, художественные формы и другие традиции. Недавно мне довелось читать о графе Суррее, английском аристократе, последнем, кого казнили по приказу Генриха VIII. Он считается основоположником таких литературных форм, как белый стих и английский, или «шекспировский», сонет. У меня мало что общего с графом Сурреем, но всякий раз, когда я прибегаю к этим поэтическим формам в своей работе, я не могу не думать о нем и о том восторге, который он, должно быть, испытывал, совершая свои литературные открытия.