Мотивация и личность

В главе 5 мы привели несколько примеров, наглядно демонстрирующих, что за многими психологическими феноменами не стоит никакой мотивации. Эти феномены носят скорее эпифеноменальный характер, выступают как побочный продукт базового удовлетворения, их нельзя интерпретировать как мотивированные, целенаправленные или приобретенные реакции. Уже сам перечень феноменов, отнесенных нами в разряд гратификационных эффектов, убеждает нас в том, что психологическая жизнь может быть совершенно немотивированной. К числу этих феноменов мы отнесли психотерапию, установки, интересы, вкусы и ценности, счастье, гражданские чувства, Я-концепцию, черты характера и множество других психологических эффектов базового удовлетворения. Удовлетворение потребности открывает возможность для более или менее немотивированного поведения; говоря иными словами, после удовлетворения базовой потребности человек тут же "отпускает вожжи", чтобы избавиться от напряжения, отвлечься от довлевшей над ним необходимости. Он становится расслабленным, пассивным, беспечным и легкомысленным, он позволяет себе предаться лени и приятному безделью. Теперь он может наслаждаться солнцем, радоваться жизни, играть и веселиться, украшать себя и окружающий мир, то есть может "просто жить".

Эксперимент по изучению эффектов знакомства (309), проведенный в 1937 году, показал, что контакт с объектом, многократно повторенный, пусть даже не подкрепленный никаким вознаграждением, приводит к тому, что человек начинает отдавать предпочтение этому объекту как старому знакомому, даже если поначалу этот объект не вызывал у него ничего, кроме неприязни. Поскольку данный феномен, бесспорно, представляет собой образец ассоциативного неподкрепленного научения, то даже теоретики научения, так много толкующие о роли вознаграждения и подкрепления, вряд ли сочтут его мотивированным.

В главе 13 мы провели грань между стереотипизацией и свежим, смиренным, рецептивным, даосским познанием конкретного, самобытного, неповторимого переживания, – между рубрификацией и наивным постижением, свободным от предвзятости, ожиданий, желаний, надежд, страхов и тревог. Мы обнаружили, что большинство из так называемых познавательных актов на самом деле не имеет никакого отношения к познанию и представляет собой не что иное, как бездумный процесс группирования и перегруппирования множества существующих в нашем сознании стереотипов. Это ленивое, рубрифицирующее восприятие в корне отличается от конкретного, рецептивного созерцания, только созерцание дает нам действительно полное представление об объекте, позволяет постичь его уникальность и многогранность, позволяет оценить его и насладиться им. Рубрификация есть не что иное, как попытка незрелого индивидуума остановить движение и изменение реальности, продиктованное страхом стремление сделать мир статичным, и в этом смысле рубрификация, несомненно, мотивирована. В ее основе лежит желание избежать тревоги. Восприятие, не обремененное страхом неизвестности, способное увидеть многозначность явления (135), не столь мотивировано. Далее в этой же главе мы предположили, что тесную взаимосвязь между мотивацией и восприятием, тщательно исследованную Мерфи, Брунером, Ансбахером, Мюрреем, Сэнфордом, Мак-Клелландом, Кляйном и многими другими учеными, скорее следовало бы считать не признаком нормы, а патологическим симптомом. Со всей категоричностью хочется заявить, что эта взаимосвязь есть именно симптомом болезни. Вы вряд ли не обнаружите ее у самоактуализирующихся людей, тогда как у невротиков и психопатов она отчетливо выражена и выступает в форме иллюзий и галлюцинаций. Другими словами, познавательные процессы здорового человека не столь мотивированы, как познавательные процессы больного человека. Феномен латентного научения как один из примеров немотивированного познания подтверждает это клиническое наблюдение.