Мотивация и личность

Наконец, следует отметить и тот очевидный (хотя почему-то почти никем не замеченный) факт, что любить столь же приятно, как и быть любимым.75 Потребность в выражении любви подавляется в нашей культуре не меньше, а может быть и больше, чем сексуальные и агрессивные импульсы (442). Западная культура не предоставляет человеку практически никаких легальных норм для того, чтобы выразить симпатию, продемонстрировать любовь. Можно назвать только три типа отношений, в которых экспрессивные проявления такого рода не встречают запретов: супружеские и любовные отношения, детско-родительские отношения и отношения между бабушками и внуками. Но даже в рамках этих отношений любовь нередко сопряжена с чувством вины, защитными реакциями, борьбой за власть, и ее открытое выражение вызывает смущение.

Рассуждая о психотерапии, мы зачастую упускаем из поля зрения тот факт, что психотерапевтические отношения допускают и даже поощряют открытое, вербальное выражение любви. Только здесь (а также в так называемых группах личностного роста) человек имеет возможность открыто выразить свою любовь к другому человеку, только здесь его способность к любовной экспрессии освобождается от нездорового и наносного и осуществляется в полной мере. Это наблюдение вынуждает нас заново оценить фрейдовские концепции переноса и контрпереноса, разработанные им в ходе изучения патологии и слишком узкие для того, чтобы с их помощью анализировать здоровые межличностные отношения. Очевидно, настала пора расширить рамки этих понятий с тем, чтобы они охватывали собой не только болезненные, иррациональные импульсы, но и здоровые, здравые побуждения человеческого организма.

Во взаимоотношениях между людьми отмечаются, по крайней мере, три разновидности, три стиля: доминантно-подчиненный (или субординационный), демократичный и попустительский (отстраненный). Наблюдать их можно в самых разных областях жизнедеятельности человека (300), в том числе и во взаимоотношениях терапевта и пациента.

Порой терапевт занимает активную, наступательную позицию, становится своего рода начальником для пациента, олицетворением силы, власти, опыта, знания, решимости. Порой пациент видит в терапевте партнера по общему делу, а иногда терапевт становится для пациента своего рода холодным, бесстрастным зеркалом, в котором тот видит свое истинное обличие. Именно этот, последний стиль отношений рекомендовал терапевту Фрейд, однако на практике терапевты отдают предпочтение первым двум; при этом в любом нормальном, здоровом, человеческом чувстве терапевта по отношению к пациенту мы склонны видеть контрперенос, то есть нечто нездоровое, иррациональное.

Таким образом, если мы согласимся с мыслью, что психотерапевтический эффект невозможен вне межличностных отношений между пациентом и терапевтом, что эти отношения так же естественны и необходимы для пациента как вода для рыбы, то мы должны прийти к выводу, что различные стили психотерапевтических отношений важны не только сами по себе, не per se, но и в том отношении, насколько они удовлетворяют запросам конкретного пациента. Было бы неверно отдавать предпочтение одному стилю и отвергать остальные. Хороший терапевт должен иметь в своем арсенале все перечисленные выше способы общения с пациентом, а может быть и иные, пока не известные нам.

Как явствует из приведенных выше примеров, для большинства пациентов наиболее благоприятен демократичный стиль общения, предполагающий теплые, дружеские, партнерские взаимоотношения с терапевтом. Однако есть немало пациентов, например, с тяжелыми, хроническими формами неврозов, которым демократичный стиль общения с терапевтом не принесет пользы и, мало того, даже противопоказан.

Пациент с авторитарным складом характера, склонный видеть в добром отношении проявление слабости, почувствовав благожелательное, участливое отношение к себе терапевта, станет презирать его, смотреть на него свысока. С такими людьми терапевт всегда должен быть начеку, он должен сразу же строго обозначить границы дозволенного для пациента и не позволять ему нарушать их – в конце концов это пойдет пациенту на пользу. Есть немало ученых, которые особо подчеркивают необходимость подобного рода жесткости во взаимоотношениях между пациентом и психотерапевтом.

Некоторые пациенты склонны видеть в любви лишь способ обмануть, подчинить другого человека своей воле. Такие люди чувствуют себя спокойно только тогда, когда терапевт занимает отстраненную позицию. Человек с глубинным чувством вины, напротив, требует наказания. Определенная степень авторитарности, жесткости необходима также при общении с пациентами, склонными к саморазрушительному, суицидальному поведению.