Мотивация небес

Она была старше меня на два года и выше на полголовы. Это стало особенно ощутимо, когда она подошла вплотную и одним рывком подняла мусорный пакет с одеждой. Ткнув им в мою грудь и с нажимом, указывая мне за спину, она громогласно прошипела:

— Дверь там! Знай свое место, сиротка!

Это было как удар молнии среди ясного неба.

Конечно, я догадывалась, что сестры меня недолюбливают, но есть же еще дядя и тетя? Я расплакалась и побежала к дяде Феликсу. Дядя, как обычно после работы, сидел у телевизора с газетой в руках.

— Дядя! — в слезах, отчаянно жестикулируя, я подбежала к нему. От обиды все слова в голове перемешались.

Дядя отстранился:

— Что ты делаешь? Не видишь, я занят!

— Дядя! Сесиль выгоняет меня из моей комнаты! — Мне было сложно говорить, я прерывисто дышала, захлебываясь слезами.

— Разбирайтесь сами!

— Но как же это? — Я не могла больше ничего сказать. Все слова вылетели из моей головы.

Дядя отложил газету и пристально безучастно посмотрел на меня. Он бесконечно долго смотрел, молчал и думал о чем-то. Меня он, похоже, вообще не замечал.

— Ладно. Пойдем со мной.

Я, как могла, приободрилась и пошла вслед за ним в надежде, что это всего лишь недоразумение и он сейчас заступится за меня. Мы дошли до моей комнаты. Дядя Феликс вошел и закрыл передо мной дверь. Я постояла у закрытой двери и через пару минут уже почти успокоилась. Дядя относился ко мне лучше всех в этой семье, и я была уверена, что он сейчас восстановит справедливость.

Через пару минут дверь открылась, и он вышел из комнаты с мешками для мусора, в которых были мои вещи.

— Пойдем, — сказал он, направляясь к лестнице, ведущей на второй этаж.

Я, ничего не понимая, пошла следом. Мы поднялись на второй этаж, но дядя продолжал идти по лестнице вверх. Насколько я знала, выше второго этажа был только чердак. Он был необитаем и забит всяким хламом. Дядя шел именно туда, и я машинально, как в дурном сне, продолжала следовать за ним.

Мы поднялись в каморку, в которой с трудом поместились старая кровать и маленький столик. В потолке было достаточно широкое окно, через которое были видны крыши соседних домов и небо.

— Теперь ты будешь жить здесь. Сесиль уже большая, и ей нужно больше места.

— Но, дядя, как же так? — еще не веря своим глазам, пыталась протестовать я.

— За все надо платить, — непонятно почему сказал дядя Феликс и пошел обратно.

И тут меня осенило. Деньги на моих счетах практически закончились, и я уже не могла покупать дорогие подарки всем моим родственникам.

«Значит, до этого они просто продавали мне свое внимание за мои деньги?». Эта мысль в буквальном смысле вывела меня из равновесия. У меня закружилась голова, и я провалилась в черноту забытья.

Очнулась я на пыльной кровати. Был уже вечер. На меня с новой силой нахлынули грусть и отчаяние. Я опять ощутила себя такой же одинокой, как после гибели родителей. Слезы текли по щекам. Даже время остановилось и отказывалось идти вперед. Из головы не выходила последняя фраза дяди. Я ведь отдала им все свои деньги, ни разу никого из них не обидела!

За что еще надо платить?!

5. Родные люди

С того дня вся моя жизнь сильно изменилась. Теперь я не просто помогала, а выполняла практически всю работу по дому. Мыла посуду, гладила на всю семью, убирала и наводила порядок в садике перед домом.

Гриспинги объясняли это тем, что я должна отрабатывать те деньги, которые они на меня тратят. И они, конечно, уже давно забыли о том, что если бы я не тратила родительское наследство на подарки, его бы мне хватило лет на шестьдесят безбедной жизни.

Теперь я была так загружена, что едва успевала сделать домашнее задание, а о том, чтобы в открытую встречаться с парнем, как уже делали большинство моих сверстниц, приходилось только мечтать. Родственники и раньше под различными предлогами запрещали мне общаться с мальчиками, а теперь у меня на это еще и времени не хватало. И все же со временем я смогла придумать как их перехитрить.

Но, справившись с этой проблемой, я столкнулась с еще большей. Встречаясь длительное время с одним парнем, а потом еще с одним, я поняла, что правы те, кто говорят, что у мужчин только одно на уме. И если им в чем-то отказать, то… В общем, в парнях я сильно разочаровалась, и после своей второй неудавшейся «попытки» решила какое-то время общаться только с Яном и Дэном, которые видели во мне скорее напарника, чем девушку.

Я не боялась тяжелой работы по дому. Наоборот, я умела найти интерес в каждом деле, которым занималась. Больше всего меня утомляло то, что сводные сестры и мачеха постоянно придирались к моей работе. А когда я перестала обращать внимание на пустые упреки, начинали унижать и кричать на меня. Иногда дело даже доходило до подзатыльников. После этого я неизменно убегала в свое убежище под крышей и надолго запиралась там изнутри. Проливая слезы по минувшим счастливым годам, я вспоминала родителей и их милых друзей, которые были добры со мной. Самым ужасным для меня было то, что других вариантов у меня пока не было. Гриспинги тоже это прекрасно понимали и пользовались ситуацией, как только могли.

***