Мотивация небес

— Не забывай, скоро конец первого цикла обучения, — сказал он заговорщицким тоном. — Ты ведь знаешь, что будет потом?

— Да, Алан выпьет всю мою энергию. Скажите, а может, он все-таки перевоспитался? — спросила я, цепляясь за эту надежду, как утопающий за спасательный круг.

— С чего ты взяла?

— Так профессор же показал ему новый путь?

— У него не может быть нового пути. Ведь для того, кто убил себе подобного, дорога наверх закрыта.

— Так он же не убил тебя?!

— Поэтому он и топчется на месте в своем развитии, а профессор не все еще знает, — продолжал Эвил.

— Но почему?

— Меня? — ответил он на мой первый вопрос с грустью в голосе. — Если бы только меня. Ведь он убил своих родителей в припадке ярости, когда узнал, что он болел из-за них!

— Что?! — не поняла я. — Но этого не может быть!

— Ты ведь, наверное, уже сталкивалась с тем, что, переходя на новую ступень развития, Воин ничего не помнит?

В моем сознании проплыли образы моего пробуждения в обнаженном виде.

— А потом и меня заодно решил прикончить, чтобы не признаваться себе самому в том, что он монстр! — продолжал все еще опечаленный Эвил. — Не верь ему, он живет в вымышленной реальности, в которой он супермен, но при этом пока не понимает, почему он не может продвигаться дальше в своем обучении.

— Но как же? Я же сама видела? — остановилась я.

— Что ты видела? Какие-нибудь галлюцинации во сне? Это он вполне может устроить. Запомни. Если ты полностью откроешься, это поможет ему убить тебя, — сочувственно вздохнул он. — И тут даже моя защита уже ничем тебе помочь не сможет. Вот посмотри… — Он развернул свою газету, открыв ее на совершенно пустой странице. Потом провел по ней рукой, и она стала показывать видео, как новейшая версия айпада.

Запись была черно-белой. Видимо, с камеры наружного наблюдения. На ней было четко видно, как Алан стоит вполоборота к камере и, безумно хохоча, расстреливает машину, в которой сидела его мать и еще какой-то мужчина.

— Без серьезных причин мне никто не дал бы поднимать по тревоге целую дивизию, — продолжал Фостер. — У нас есть неопровержимые доказательства его вины.

— А профессор? Он ведь уверен, что это не Алан, а кто-то другой убил его родителей!

— Профессор — божий одуванчик! Он, скорее всего, ориентируется на ощущения самого Алана, которые, как мы уже знаем, — полная липа и самообман. Он и понятия не имеет, с кем связался. Алан уже давно обвел его вокруг пальца и теперь с его помощью готовит своих последователей.

— Ничего себе! Но неужели вы не можете его изловить? — Я даже почувствовала легкий укол вины за то, что до сих пор нахожусь рядом с Аланом.

— У нас уже есть все необходимое для этого, но нам ведь нужен не только он сам, но и артефакт, к которому он должен нас привести. Хотя бы взять эту нашу встречу. Как ты думаешь, почему мы с тобой встретились, а Алана еще здесь нет? Ведь по идее именно он должен был встречать тебя на этом месте?

— Не знаю, — растерялась я.

— Все просто. Мы с некоторых пор знаем каждый его шаг и только ждем момента, когда он приведет нас к Святому Граалю. — А тебе пока стоит быть осторожной. Хоть ты и защищена, но бдительность все равно не помешает. Ты ведь уже почти готова к полному переливанию энергии. Это видно невооруженным взглядом.

— Так вот, значит, почему Алан усыпил меня тогда?

— Да, Софи, — прочитал мои мысли Фостер. — Как женщина ты ему не нужна!

От этих слов у меня пробежал мороз по коже. Что-то во мне подсказывало, что меня действительно могут съесть почти в буквальном смысле этого слова.

— А можно я сейчас уйду с вами? — не выдержала я. Страх завладел мной окончательно. Никакие сокровища мира не стоят того, чтобы так умереть.

— Неужели тебе не хочется найти Святой Грааль? Я лично готов был бы умереть за такое знание. Ладно, успокойся, умереть тебе и не придется. Просто будь осторожнее с ним.

— Да, конечно, — машинально ответила я.

— Удачи! — попрощался Эвил и пошел в ту сторону, откуда пришла я.

«Получается, что Фостер вообще самый чистый и честный человек, после профессора, конечно. Ведь он ничего от меня не требовал. Более того — он защитил меня от любого нападения, а нападал он всегда только на Алана».

Эвил остановился, поднял перед собой свой номер «Таймс» и, развернув, прислонил его к стене. Газета прилипла и начала самостоятельно разворачиваться вниз. Когда она развернулась, в стене образовалось подобие двери. Как только я об этом подумала, Эвил раскрыл эту газетную дверь и вошел в стену как ни в чем не бывало. Номер «Таймс» стал тут же складываться обратно после того, как он скрылся среди газетных страниц, и потом втянулся в стену вслед за своим хозяином.

«Ничего себе. Вот это Эвил! А я-то думала, что он простой военный чиновник!».

Я, как в бреду, осмотрела стену, в которую он вошел, потрогала ее руками, ничего не нашла, развернулась и пошла дальше по коридору к тому месту, где меня должен был ждать Алан. Вся эта ситуация уже сводила меня с ума.