Мотопутешествия: Книга Искателя Приключений

Смотри наши фотографии на www.motomongolia.prv.pl.

Почему Пакистан называется так? Джорджи Симмондс

Об этом вы узнаете скоро, а сейчас Джорджи Симмондс расскажет о последних неделях своей трансазиатской одиссеи, с пересечением Пакистана на Enfield.

Счастливо избежав муссона и нескольких источников нашей преждевременной смерти в Индии, мы вдруг задумались, отличаются ли мусульмане пакистанцы от своих соседей индусов. Ответ такой: да, к счастью!

Все местные, которые нам встречались, были очень обеспокоены тем, что их страну постоянно изображают как реакционную, скрывающую пособников Аль Каиды и антизападнонастроенную. В Пакистане мне вдруг пришло в голову, что нельзя судить о народе по политикам, которые его представляют. Обычные пакистанцы, которых мы встречали каждый день, принимали нас более чем радушно. Мы старались вести себя уважительно и вежливо и никогда не чувствовали, что нам что-то угрожает, когда признавались, что мы британцы, хотя война в Ираке «закончилась» всего пару месяцев назад. В посольстве Пакистана в Непале один сотрудник нам сказал: «Уверен, наша страна вам понравится». Как потом оказалось, он был прав.

Прошел слух, что, чтобы наших Enfield и BMW не мучили бесконечными инспекциями, на таможне придется дать взятку. После некоторого ожидания Большой Начальник, наконец, появился, извинился за жару и спросил у нас, как работает гарантия у таможенной книжки и почему он, когда обращается во всевозможные европейские автомобильные ассоциации, никогда не получает ответа. Было видно, что говорить и двигаться ему тяжело, я про себя сразу определила, что это болезнь Паркинсона, так что я помогла ему заполнить таможенные документы, и нас отпустили — никаких инспекций и никаких взяток.

Пакистан был нашей первой строго мусульманской страной, так что я постаралась одеться соответственно. Традиционный костюм shalwar kameez (мешковатые хлопковые шаровары, длинная туника и шарф), который я купила в Индии, был встречен с необычайным одобрением. Даже молодые девушки хвалили мой наряд — мне это было очень приятно.

Удивило нас и то, сколько людей подходили к нам, чтобы поприветствовать и сказать: «Добро пожаловать в нашу страну». К нам специально посылали детей, чтобы мы пожали им руки, а просьбы сфотографироваться вместе поступали постоянно. Одним воскресным вечером в Лахоре к нам подошли не один десяток детей с просьбой пойти познакомиться с их родителями. Хотя все они были явно вшивые и имели проблемы с кожей, невозможно было просто отмахнуться от этих чудесных зеленых глаз, постоянно напоминавших мне ту афганскую девочку с обложки National Geographic.

Но я еще не знала, что либеральный город Лахоре станет последним местом, где я увижу женщин, свободно разгуливающих по улице и заговаривающих с нами. В сельской местности женщин мы видели только за работой в поле, и они страшно боялись вступать в контакт с иностранцами.

На удивление, чаще всего беседа начиналась с вопроса: «Вы христиане?» Наш Саймон, убежденный атеист, как-то в этом признался, и в ответ было сильное неодобрение. Так мы пришли к выводу, что в мусульманском мире лучше называть себя христианами, чем атеистами, потому что вера хоть в какого то бога лучше, чем полное отсутствие веры.

Пакистанцы понравились нам гораздо больше своих индийских сородичей. Наверное, это как-то связано с тем, что мусульмане не вегетарианцы, в отличие от индусов. Пакистанцам нельзя есть мясо два дня в неделю, но так как курятина здесь мясом не считается, то их высокобелковая диета не прерывается никогда.

Когда мы готовились к предстоящему визиту в Иран, я поняла, что мне придется купить еще один shalwar kameez. Мешковатость и скромность в мусульманских странах для женщины главное; про обтягивающие майки и обычные штаны пришлось забыть, так как обнажение кожи или малейший намек на очертания женского тела здесь под суровым запретом. Я бы не сказала, что безумно люблю ходить по магазинам, но выбирать шальвары было страшно весело. Все, что мне нужно было делать, это сидеть в удобном кресле, пока несколько мальчишек носили мне кока колу и показывали сотни всевозможных комбинаций; широта выбора просто сводила с ума.

Я остановилась на ярком красно-желто-черном наряде, похожем на шотландский тартан, и сделала заказ. Появился портной, который меня измерил, и на следующий день я забрала сшитый на меня костюм. Позднее я с ужасом прочитала на Lonely Planet, что носить красный в Иране опасно, потому что это цвет врага Имама Хусейна, племянника Мохаммеда.