Моцарт

Враги наступают и сзаду и спереду,
Сея тоску и страх…
Но мы не уйдём с черногорского берегу
И спляшем на их костях!

Рефрен она повторила дважды:

И спляшем на их костях!

Бедные стюардессы пытались её угомонить, пару возмущённых пассажиров герцогиня обложила матом, да так свежо и изобретательно, что прочие ей даже поаплодировали. Вик ушёл в туалет, Рита изо всех сил делала вид, что она не с нами. Когда к приплясывающей в проходе черногорке вышел уже почти весь лётный состав, за исключением самих пилотов, я понял, что пора принять меры. Возможность утихомирить Сильвию была только одна: если сработало в Саратове, то почему бы не попробовать и здесь?

Один крепкий поцелуй прямо в губы на глазах изумлённой публики, и рыжая герцогиня, мгновенно обмякнув, без сил опустилась в кресло. Бортпроводник одобрительно поднял вверх большой палец, а две стюардессы смотрели на меня так, словно хотели тоже немножко поплясать в проходе, лишь бы и их… Я сурово сдвинул брови и обнял прибалдевшую соучастницу, всем видом давая понять, что поцелуев больше ни для кого не будет — я занят! Обмену и аренде не подлежу! Под тихие женские вздохи разочарования наш самолёт совершил мягкую посадку в аэропорту Голубовицы, пригорода Подгорицы — новой столицы суверенной республики Черногория. Всё, мы прибыли, отдых кончился, впереди у меня только работа…

Пока ждали выгрузки багажа, я тихо поинтересовался у Вика, могу ли задать ему один деликатный вопрос. Ну, пока девушки не слышат.

— Валяй.

— Если не хочешь, можешь не отвечать. То есть я понимаю, что это не моё дело, свобода проявления чувств и всё такое…

— Моцарт, я не гей.

— Понятно. А в смысле с этим твоим, Серёженькой, у вас просто любовь?

— Сергей Александрович, — с лёгким нажимом поправил вампир, — высокий чин в Федеральной службе безопасности. И он тоже не гей! Мы не спим с ним, ясно?

— Нет, — честно признался я, совершенно запутавшись.

— Ему нравится, когда у него пьют кровь, понял? Не фигурально, а в самом прямом смысле. Я для него вроде элитного мальчика по вызову, но для весьма специфических утех…

— Мальчик по вызову?

— Да, блин! И он хорошо платит за то, что я выпиваю с пол-литра его крови через изящную трубочку прямо из вены. Чего уставился? Многие вампиры так подрабатывают.

— Так ты…

— Я пью кровь и ничего больше! Интим не предлагать! Нет, нэ, но, ноу, нихт, найн!

На громкий шёпот Вика начали оборачиваться другие пассажиры нашего рейса и даже Рита с Сильвией.

— Никакого секса! Заруби себе на носу и больше не приставай ко мне с этим, ясно?!

Все тактично замолчали и отступили на шаг в сторону, создав вокруг нас свободную зону. Мы переглянулись, как два нашкодивших щенка, но поздно. Если кто-то что-то услышал, то уже сделал свои выводы. Любые оправдания с моей или с его стороны были бы смешны и даже подозрительны. Ну и ладно, пусть думают что хотят, чего уж…

На самом деле нашим девушкам ничего объяснять не пришлось. Резко протрезвевшая Сильвия срочно требовала ехать в столицу, смотреть, как изменилась её вновь обретённая родная страна. Выйдя из здания аэропорта, она даже опустилась на колени и торжественно пустила слезу, поцеловав черногорскую землю. Вик остался внутри под охраной верной Риты, солнце ещё не село, а здесь было даже жарче, чем в его Волгограде.

— Мы дома, Моцарт. Мы вернулись. Я никогда не думала, что ещё раз увижу эти горы, это небо, услышу эту речь… Знаешь, страж на регистрации виз удивился, как хорошо я говорю по-черногорски, но сказал, что всё-таки чувствуется русский акцент.

— Это не страшно, здесь хорошо относятся к русским. Я читал о последних балканских конфликтах, Россия выступила на стороне Сербии, но с уважением признала право Черногории на суверенитет.

— Слушай, ну вот мне-то какое до всего этого дело?! — Герцогиня поднялась с колен, отряхнула подол юбки и сплюнула. — Испортил всю патриотичность момента. Я хотела почувствовать воздух родины, ощутить душой свои корни, прикоснуться всем сердцем к эпохе, истории, белым крыльям черногорского орла… А тут ты со своей политикой. И я со своим акцентом. Придётся учить язык заново, да?

— Если я куплю тебе флаг с гербом, это будет достаточно патриотично, чтобы меня простить?

— Я подумаю, — милостиво кивнула Сильвия, позволяя под ручку сопроводить её обратно в аэропорт.

В первом же киоске сувениров мы сошлись на значке и чёрной футболке с красным сердечком и надписью Podgorica. Футболка была ей явно велика, но она натянула её прямо поверх своей рубашки, нимало не смущаясь и ничем не мотивируя.

Наших спутников из уже далёкой, но теперь навсегда близкой России мы нашли в маленьком кафе у зала ожидания. Вик потягивал из бумажного стаканчика томатный сок, а Рита ковырялась пластиковой вилкой в греческом салате.

— Надо было заказать свинско печене или плескавицу, — наставительно порекомендовала Сильвия, делая заказ для нас двоих. Не спросив меня, но я привык. — И вранац, молю!