Моцарт

– Нет, ты побудь в номере. Вик до сих пор не вернулся, вдруг позвонит?

Блондинка попробовала было канючить или бросить жребий посредством детской считалочки «Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана», чтобы уж окончательно определиться, кому сидеть на телефоне, а кому прикрывать меня. Сильвия решила вопрос проще: взяла меня под руку и под дулом пистолета вытолкала из номера. Мы вместе спустились вниз, но её я попросил остаться за углом и по возможности не палить без причины. Без особой причины. То есть лишь в том крайнем случае, когда опасность неотвратима. А до этого момента выбросить из своей дурной башки вообще все мысли о применении огнестрельного оружия! Она показала мне язык…

Внизу, у стойки рецепции, меня действительно ждали. Несколько напряжённая администратор отеля и невысокий бородатый мужчина в мешковатой одежде.

– Простите, господин, э-э… – начала женщина.

– Пожалуйста, можно без имени-отчества, – попросил я, изо всех сил сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не стереть улыбку Папочки кулаком.

– Девочки из ночной смены жаловались, что у вас странные звуки в номере. Какой-то шум, даже вроде бы выстрелы. К нам вчера полиция приезжала.

Я молча пожал плечами. Врать мне нельзя, но в её словах не было вопроса, так что…

– Нет-нет, мы не имеем никаких претензий лично к вам, но не могли бы вы попросить ваших товарищей как-то сдержаннее выражать свои эмоции?

– Разумеется, они милейшие люди, – охотно заверил я, и женщина сразу успокоилась. Разулыбалась, два раза поправила причёску, облизнула губы и, не сводя с меня взгляда из-под полуопущенных ресниц, вернулась к себе за стойку.

Бородатый повернулся ко мне:

– Искренне рад встрече, молодой человек! Вы не поверите, как мне было горько, что мы столь скоропалительно расстались в прошлый раз. Не поговорили, не поняли друг друга, но… ах, время такое, всё бежит, всё меняется… Я могу угостить вас чашкой кофе внизу, в баре?

– Не люблю баров.

– Понимаю… – чуть заметно поморщился он. – Но мы в Саратове, а не в Волгограде. Здесь иные традиции, более устоявшиеся, менее агрессивные. Так как, хотите поговорить?

Глаза молодой женщины за стойкой честно предупреждали, что если этот старый хмырь мне надоел, то она выкинет его в два счёта за приставание к постояльцам и сама уведёт меня на кофе. Я кивнул бородатому, пропуская его вперёд. Вслед долетел тихий вздох вдребезги разбитых надежд. В иной момент, возможно, я бы почувствовал укор совести, но не сейчас…

– Милочка, два эспрессо, будьте так добры. – Этот тип выбрал самый отдалённый столик и сел первым, прижавшись к стене. Неужели думал, что я побоюсь сесть спиной к открытой двери?

Ладно, будем играть теми картами, что нам сдали, и плевать на их краплёную колоду в шесть тузов…

– Молодой человек, вы ни о чём не хотите меня спросить?

– Нет, – подумав, решил я. – То есть у меня нет по-настоящему важных вопросов, только риторические.

– Вы меня презираете, – прямолинейно заявил он.

– Это громкое слово. Раньше я попытался бы понять, почему вы служите вампирам и как получилось, что слуга стал отдавать приказы господам. Если, конечно, это не цирк с их стороны, а они такое любят. Но теперь я ничего не хочу у вас спрашивать. Вы неинтересны мне.

– Хм, но это… Спасибо, девушка!.. Это даже как-то невежливо. Мы интересуемся вами, причём искренне, а вы от нас отворачиваетесь.

Я чуть отодвинул поставленный передо мной кофе. Не хватало только, чтоб ангел Девятого Легиона пил эту растворимую бурду, да ещё и за счёт такого мерзавца, тьфу…

– Я мог бы в одностороннем порядке поделиться с вами полезной информацией. – Бородатый наклонился вперёд, зыркнул по сторонам и быстро зашептал: – Если б вы только знали, чем я рискую, придя сюда… Саратовская община в ярости! Им доложили, что некто, вырезавший почти всю волгоградскую диаспору, теперь приехал вершить свои порядки на их территории. Они направили к вам зомби! Я был против, честное-благородное, но кто здесь будет меня слушать…

– Вас приняли как своего, – напомнил я.

– О, как гостя, не более! Почётного, не буду лгать, но гостя. А гостям, как говорится, рады дважды. Скоро мне придётся уехать.

– Зачем же вы пришли ко мне?

– Чтобы спасти вашего друга. – Папочка выпрямился, сделал большой глоток кофе, аккуратно коснулся губ салфеткой. – Вы ведь уже подружились с Викентием, правда? По глазам вижу, что да! Так вот, он у них, в катакомбах. Я готов показать вам вход.

– В чём же ваш личный интерес?

– Ах, помилуйте… – попытался отмахнуться он, но я продолжил:

– Люди, подобные вам, были во все времена. Всегда находились лжецы, ренегаты, предатели своего народа. Вы же умудрились предать свой биологический вид – человека. И уверяете меня, что всё это не имеет для вас никакого интереса?