Моцарт

– Он проходил мимо танцбара, – охотно припомнила Рита, разглядывая новые (старинные) серёжки в маленькое круглое зеркальце. – Сильвия как раз выводила тех французов. Нахальные типы, они, видимо, думали, что она так заманивает их в номера. Ну, они быстро поняли, как ошибались…

– Бородатый был один? – Я попытался вернуть её к теме.

– Нет, вроде нет. С ним рядом шли молодые парни, трое или четверо. Высокие, черноволосые, похожие на хачиков.

– На кого?

– На итальянцев, – поправилась Рита. – А мне правда идёт? Может, надо было в комплект ещё и колечко подобрать, как вы считаете?

– Я считаю, что тебе давно можно перейти со мной на «ты».

– Мне? Ой нет… Мы же ещё не пили с вами на брудершафт, – засмущалась она.

– Ну если дело только в этом…

– Ага, – сразу остановила меня покрасневшая россиянка. – Мы сейчас на брудершафт поцелуемся, а ваша Сильвия меня потом убьёт.

В общем-то данное предположение было не так уж далеко от истины. Видя, что мы перешли на «ты», подозрительная герцогиня быстро сопоставит причину со следствием и, вполне возможно, что убьёт. У неё такие вещи не застревают…

– Отложим до лучших времён, – подумав, признали мы.

Итак, невзрачный мужчина из Волгограда, имеющий непонятный авторитет в вампирских общинах, управляющий ожившими мертвецами, спокойно разгуливает по улицам моей Будвы под охраной телохранителей из рядов Алых Мантий. Какие же могущественные связи позволяют ему это? Чьи силы его прикрывают? И, самое главное, с какой конечной целью? Теперь я отчётливо понимал, что ответы на все эти вопросы мне можно получить лишь из одних уст – от старейшины клана. И в ближайшее время я так или иначе получу их…

Оставив Риту буквально на пятнадцать минут, я добежал до храма Святого Иоанна, попросив его настоятеля о помощи. Старый священник посетовал, что мне неизвестны имя и фамилия бородатого, но обещал сию же минуту обзвонить десяток ревностных прихожан и решить проблему. В конце концов, почти все местные жители каким-то боком заняты в сфере туризма. А значит, работают в кафе, гостиницах, на пляже и вполне могут сказать, не появлялся ли поблизости новый гость из России, если он поселился именно в Будве – его найдут уже к вечеру!

– Мур-мур… и чего-то там «верит нам…», мур-мур… и какой-то… «стяг»! Но мы не… мур-мур… «с черногорского берега и спляшем на их костях»!

– Она будет жить сто лет, только что её вспоминали, – тепло улыбнулась Рита, привставая и заключая в объятия весьма нетрезвую подругу. Кто победил – можно было не спрашивать, из кафе было видно, что ворота антикварного рынка закрыты, а из-за забора нестройным хором доносилось печально-распевное «Йова-не-е, Йо-ван-ку-у-у…». Черногорцы умеют проигрывать и знают, чем утешиться.

– Давайте-ка возвращаться, – предложил я.

Мы расплатились и, придерживая пьяную Сильвию с двух сторон, пошли в наш «Оазис».

Викентий не спал, сидел с задумчивым видом в своём тёмном углу, что-то черкая на листочке бумаги. На прикроватной тумбочке стоял пустой бокал со следами крови.

Рыжая герцогиня, шумно протестуя, требуя «ещё рюмочку, и пусть знают!», тем не менее уснула, лишь только коснувшись головой подушки. Рита же бросилась к Вику, хвастая обновками:

– Посмотри, здорово, правда? И мне идёт! Это настоящее старое серебро, быть может, даже венецианской пробы! Мне Моцарт купил не торгуясь.

– Ещё бы, за мои-то деньги, – сухо похвалил мрачный вампир.

– Но нам сделали скидку!

– Уже приятно, хоть что-то сэкономили…

– Ну правда же, они красивые?!!

– Очень, – неохотно согласился Вик, стараясь держаться от серебра подальше. – Девочка моя, а ты можешь погулять с полчасика? У нас тут назрел сугубо мужской разговор.

Рита смутилась, поправила очки на носу, чуть обиженно встала и удалилась, демонстративно покачивая так и не оценёнными серёжками. Мы остались наедине, не считая Сильвии, спящей сном невинного младенца. Ну, быть может, с той лишь поправкой, что младенцы редко храпят и ещё реже матерятся сквозь зубы, если им снится что-то страшное…

– Ты искал бородатого? Так вот, больше не ищи, – начал Вик, уставившись взглядом в стену. – Да, я ещё раз тебя предал. Можешь меня убить, мне оно параллельно. Сейчас договорю, и убивай. Вчера я заказал кровь, сегодня уже мне позвонили. Короче, местные контролируют все пункты переливания крови, клиники, больницы, передвижные лаборатории, скотобойни и всё такое. Меня сдали. Могли просто грохнуть, но вмешался Папочка. Он типа так охренел от нашей мобильности и хочет тебя всего. Но не думай, что для большой и пылкой любви. Не явишься ночью по указанному адресу – они убьют девчонок. Обеих. Один укол отравленной иглой от случайного прохожего. Всё быстро. Ты не защитишь и не успеешь их вывезти из страны. Твою «беретту» я выкинул. Ножи оставишь сам. Если умрёшь без эксцессов, девушек не тронут. Кому они, на фиг, нужны без тебя…