Мотылек

Уже три месяца, как мы в Джорджтауне. Сегодня мы переехали к нашим друзьям-индусам. Мы сняли у них половину дома. Две светлые просторные комнаты, столовая, небольшая кухня, отапливаемая древесным углем, и огромный двор с закутком под навесом из гофрированного железа. Это стойло. Теперь для осла и тележки есть свое место. Я буду спать в отдельной комнате на большой кровати, приобретенной по случаю, на хорошем матрасе. В другой комнате будут спать друзья-китайцы, каждый на своей кровати. У нас есть также стол, шесть стульев и четыре табурета. На кухне вся необходимая посуда. Поблагодарив Гитту и его друзей за гостеприимство, мы вступили, как выразился Квик-Квик, во владение собственным домом.

В столовой перед окном, которое выходит на улицу, стоит плетенное из тростника кресло. Это подарок милых девушек-индианок! В столовой же на столе стоит ваза с цветами. Их принес Квик-Квик.

Чувство, что ты у себя в доме, пусть скромном, но чистом, светлом и уютном, придает мне уверенность в себе и в будущем. Это первый результат нашей совместной работы всего лишь за три месяца.

Завтра воскресенье. Рынок не работает. Целый день свободный. Все втроем решили закатить званый обед. Пригласили Гитту с друзьями, прелестных девушек с братьями. Почетным гостем у нас будет китаец, который помог Квик-Квику и однорукому, ссудив им двести долларов и подарив осла с тележкой. С его легкой руки наши коммерческие дела пошли в гору. Завтра в своей тележке он найдет конверт с двумястами долларами и слова нашей благодарности, написанные на китайском языке.

После обожаемой свинки я у Квик-Квика первейший друг. Он постоянно заботится обо мне: из нас троих я одет лучше всех, он частенько возвращается в дом, неся то рубашку, то галстук, а то и пару штанов. И все это он покупает для меня на свои деньги. Квик-Квик не курит, почти не пьет, его единственная страсть – игра. Он думает только об одном: как бы сэкономить деньжат и пойти в китайский клуб поиграть в карты.

Перепродажа закупленных утром продуктов не представляет серьезных трудностей. Я уже довольно сносно объясняюсь по-английски, чтобы купить или продать. В день мы имеем от двадцати пяти до тридцати пяти долларов на троих. Маловато, но мы очень довольны, что так быстро нашли способ зарабатывать себе на жизнь. Я не всегда езжу с ними на закупки, хотя при моем участии эта операция всегда обходится для нас дешевле, зато продаю теперь только сам. Меня уже знают многие английские и американские моряки, которые сходят на берег, чтобы закупить продукты для своей команды. Мы торгуемся вежливо и по вопросу цен никогда не доводим друг друга до белого каления. Я познакомился с одним американским моряком итальянского происхождения. Он ведает закупкой продуктов для офицерской столовой. Этот здоровенный черт всегда говорит со мной по-итальянски и очень бывает рад, когда я отвечаю на его родном языке. И торгуется он со мной только ради забавы, платя в конце концов ту цену, которую я запросил.

В половине девятого или десять мы уже возвращаемся домой. Готовим легкий завтрак, после которого Квик-Квик и Ван Хуэ ложатся отдыхать. А я отправляюсь к Гитту, или ко мне приходят соседи. Работы по хозяйству не много: подмести, постирать белье, заправить кровати, вытереть пыль. Все это делают для нас милые сестры почти задаром, всего за два доллара в день. Я по достоинству оценил, что значит быть свободным и не волноваться за будущее.