Мотылек

   — Остановитесь... — это единственное, что удалось простонать прежде, чем я сошла с ума от ласковых и откровенных прикосновений его горячего языка.

   — Божеее... — я закусила губу и откинула назад голову, пытаясь немного прояснить затуманенный разум, ощущая, что туго-зашнурованный корсет нового платья вот-вот станет причиной моего обморока. Мне не хватало воздуха, мне было ужасно горячо, я пылала и сгорала в огне, а рот Джаральда творил совершенно невообразимые вещи там, где я сама прикасалась всего один раз.

   Он сперва ласково и мягко коснулся языком, расслабленно провёл им сверху вниз, и от головокружительных ощущений я едва не раскрошила сжатый пальцами камень. Джаральд будто вздумал пощекотать меня там, но делал это так чувственно, что тянуло не смеяться, а кричать от удовольствия. Я жутко боялась, что меня кто-нибудь услышит, потому что с каждым движением его губ, стонать хотелось всё громче, а пошевелиться я не могла, каждое покачивание отзывалось дрожью в неустойчивой колонне.

   Граф меж тем и не думал останавливаться, совершая свои нежные и дразнящие прикосновения, медленно, ритмично и с наслаждением, отчего моё возбуждение становилось всё сильнее. Не знала раньше, что мужчины тоже могут ласкать женщин таким образом. Мне казалось, что под кожей нарастает нестерпимый жаркий зуд, а все тело покрывается мурашками. Воздух вокруг казался слишком липким и вязким, им невозможно было дышать.

   — Ааа... — я всё-таки не удержала крик, когда его действия стали более настойчивыми, а медленные движения языка ускорились.

   Теперь граф перешёл к настоящим ласкам, раскрыв пальцами губы и вырисовывая внутри небольшие восьмёрки. Я задрожала, лихорадочно задышала, а Джаральд усилил нажим, а его напряжённый язык уже переместился в самый центр, облизывая чувствительный бугорок с обеих сторон. Граф нежно обхватил его губами, аккуратно покатал вправо-влево, и стал сладко посасывать, а потом совершенно неожиданно скользнул языком в узкую щелку, совсем неглубоко, но я вздрогнула всем телом. Джаральд же вернулся к прежнему способу ласки, с нажимом проводя языком и всё наращивал темп, заставляя меня стонать и ломать ногти о белый твёрдый камень.

   Я хотела попросить его остановиться, мне стало плохо, настолько, что, кажется, готова была сейчас умереть. Страх и острое блаженство накрыли с головой. Что если меня кто-то услышит? Ведь я не могла больше сдерживаться и вырваться тоже не могла, иначе оказалась бы в тот же миг на земле. Истёртые о камень ладони горели, кожу саднило, и хотелось оттолкнуть его голову, прекратить ласки, от которых сердце, казалось, вот-вот остановится. Я судорожно дышала, борясь с безумным головокружением, а Джаральд, будто почувствовав моё состояние, остановился сам.

   — Нет! — не понимаю, как у меня вырвался этот стон, ведь следовало сказать совершенно обратное.

   Граф шепнул в ответ:

   — Попроси меня, Рози.

   Не знаю и объяснить не могу, почему я в тот же миг умоляюще простонала:

   — Не останавливайся, Джаральд, пожалуйста.

   И он вдруг накинулся на меня, лаская теперь так страстно и интенсивно, что это стало последним толчком, и я зажмурилась, потеряв связь со своим телом, взлетая на самую далекую вершину, за пределы зеленого сада. Я расцепила пальцы, не владея больше собой, и прогнулась в пояснице, а колонна накренилась, и, не сумев удержаться, я полетела вниз. Лишь в самый последний миг Джаральд успел подхватить и прижать к себе. Я скользнула вдоль его тела и очутилась у него на коленях, закрыв нас обоих ворохом пышных юбок, а тяжелая колонна рухнула в кусты, ломая тонкие ветви и подминая под себя густую зелень.

   Я дрожала и задыхалась, не в силах успокоиться, а отчим медленно поглаживал по спине, прижав к плечу мою голову.

   — Тише, тише, моя девочка.

   Его губы ласково коснулись шеи, а ладони сжали голые ягодицы, и граф усадил меня повыше так, что я ощутила его напряженную плоть, натянувшую светло-бежевые бриджи. Я трепыхнулась в сильных руках, а Джаральд прижал ещё крепче, не позволяя шевелиться, и прошептал:

   — Не ёрзай, иначе сделаю ещё один, но уже незапланированный подарок.

   Граф оставил в покое мою попку и теперь гладил ножки, скользя пальцами по шёлковым чулкам. Губы коснулись чувствительной кожи за ушком и медленно переместились на шею, а потом в район груди, где Джаральд провёл ими вдоль низкой линии декольте, покрывая лёгкими поцелуями нежные полушария. Эти ласки отвлекали от только что испытанного сумасшествия, помогали медленно восстановить дыхание, а вместе с ним возвращалась способность ясно соображать. Одна фраза, произнесённая графом, насторожила меня.

   — Незапланированный подарок? — я слегка отклонилась, ловя его взгляд. — Вы нарочно подарили мне этот браслет? Предугадали, какой будет реакция?

   Он только улыбнулся.

   — Я с самого начала желал подарить тебе нечто памятное, то, о чём не скоро забудешь. Понравился подарок?

   — Нет!