Мотылек

   Вечером после ужина я спустилась в кухню, где в этот раз суетилась кухарка и обе ее помощницы. Они убирали посуду и делали приготовления на завтра. Я поздоровалась, поймала хмурый взгляд строгой на вид женщины и улыбки двух весёлых девчонок. Кухарка прикрикнула на них, и помощницы мигом кинулись исполнять поручения, я же прошла к чану с молоком и взяла стоявший рядом пустой кувшин. Наполнив его с помощью черпака, отправилась к Агате.

   Пантера лежала на любимом дереве, которое перевезли в замок из поместья. Мой приход она отметила тем, что подняла с лап морду, а когда я налила молоко в её миску и по привычке отступила к стене, киса спрыгнула на землю. Не знаю, чем молоко не понравилось ей в этот раз, только она полакала совсем немного, а потом отвернулась.

   — Пей, Агата, — я подошла к миске и пододвинула её, но пантера фыркнула и снова запрыгнула на ветку.

   Я встала на колени, принюхалась, но молоко пахло обычно и не казалось скисшим. Рассудив, что Агата сегодня не в настроении, я подошла к дереву, посмотрела на прикрывшую глаза чёрную кошку и впервые решилась легонько погладить её. Несмело коснулась блестящего бока кончиками пальцев и отступила.

   — Спокойной ночи, Агата, — попрощавшись, оставила пантеру отдыхать.

   Когда вернулась к себе в комнату, то хотела сразу же вызвать Изабеллу, чтобы помогла раздеться, но потом вспомнила о своём намерении поискать подземный ход. Я прошла вдоль всех четырёх стен, простукивая каждый камешек, отодвинула тканое панно, посмотрела за ним, проползла на коленях по плитам каменного пола, но не нашла спрятанного рычага. Может быть, дверь открывается с помощью ключа и только с внутренней стороны?

   Отступив к кровати, снова оглядела стену и уже готова была признать своё поражение, как вдруг послышался негромкий шум, и часть каменной кладки сдвинулась в сторону, открывая проход. В комнату шагнул отчим. Я попятилась, едва увидела его горящие глаза и плотно сжатые челюсти. Джаральд настиг быстрее, чем я успела даже сообразить, что нужно спасаться бегством.

   — Идём, — опекун ухватил за руку и затащил меня в тёмный коридор, задвинув за нами потайную дверь. Я не пыталась вырваться, но с трудом поспевала за его широким шагом. Руку свело, так крепко он сжимал запястье.

   Мне ничего не было видно, только чувствовался небольшой сквозняк и холод старых камней. Пол оказался неровный, я пару раз споткнулась, но отчим каждый раз дёргал вперёд, не позволяя остановиться. Когда мы вышли в его комнате, и я получила возможность осмотреться, изумлённый взор тотчас задержался на широкой кровати. Поперёк покрывала растянулась неподвижная Агата. Живот пантеры тяжело вздымался, и в тишине раздавались негромкие хрипы.

   Я посмотрела на отчима, который ещё крепче сдавил запястье и подтащил меня к кошке.

   — Что это за яд?

   — Яд?

   — Ты слышала вопрос, отвечай!

   — Я не знаю. Агату отравили?

   Джаральд развернул меня лицом к себе, сжал пальцами подбородок, так что заболела челюсть.

   — Ч-т-о э-т-о за яд? — отчётливо повторил он.

   — Правда не знаю, я здесь ни при чём, — невнятно пробормотала, с трудом выдавливая слова.

   Джаральд склонился ниже, может затем, чтобы ещё больше напугать, но я и так была испугана сверх всякой меры.

   — Она берёт угощение только у троих: у моего камердинера, у меня и у тебя. Других Агата не подпускает. Стоит повторять вопрос или ты ответишь по-хорошему?

   Ответить очень хотелось, но проблема заключалась в полнейшем отсутствии знаний о произошедшем. Поняла лишь, что кошку отравили, и граф думает, будто я решилась на подобное. Он не заподозрил камердинера, поскольку тот слишком предан хозяину, а вот оскорбленную и уязвлённую падчерицу обвинил в тяжёлом преступлении.

   — Относила ей сегодня только молоко. Набрала из большого чана на кухне. Я не травила Агату, никогда бы так не поступила!

   — Хочешь сказать, всё молоко отравлено? Это легко проверить. Однако Агата может не дожить до момента, когда отравитель решит сознаться.

   Джаральд выпустил мою челюсть, и я отступила, лихорадочно соображая, что делать дальше.

   — Есть хорошее средство — нужно сперва вывести яд. Влить в пасть пантеры тёплой мыльной воды, промыть желудок. Позвольте мне спуститься в сад, там растёт одна трава, её отвар может сработать как противоядие.

   — Так хорошо разбираешься в противоядиях? — граф прошёл в другой конец комнаты, стукнул в дверь и велел заглянувшему камердинеру немедленно принести все, что я назвала.

   — Моя любимая собачка однажды отравилась, и гувернантка рассказала об этом средстве.

   — Как я могу судить, средство бесполезное, — Джаральд говорил отрывисто, не отводя тяжелого взгляда, а я ощущала себя так, будто именно от моих действий зависело, вынесут ли мне смертный приговор в следующую минуту или помилуют.

   — Нет, собачка поправилась, она погибла позже, когда.... когда Катрин велела слугам утопить её, — замолчав, наблюдала, как распахивается дверь и в комнату вбегает камердинер.