Мотылек

На третьем курсе я устроилась для прохождения практики в городской следственный отдел, помощником следователя. Должность общественная, не оплачиваемая, но позволяет полностью проследить процесс расследования преступлений, прикоснуться к правосудию и засадить за решетку тех, кто не хочет уважать правила, установленные обществом. Моя категория преступлений — убийства и изнасилования, поэтому я прилагала особенное усердие, чтобы выявить все обстоятельства по уголовному делу. Кроме того, ты получаешь широкий доступ к базам данных, правосудию и закрытым для простых смертных материалам. Я выполняла абсолютно всю работу следователя, только шишки, в случае чего, летели не в мою сторону, как, собственно и благодарности. После окончания учебы, через семь месяцев, меня ждало место следователя, которое Вик, мой бывший, получил два года назад, закончив тот же вуз, что и я.

Вот оно, второе место, после родительского дома, в котором мне было уютно и комфортно — родной следственный отдел. Шесть небольших кабинетов, соединенных просторным общим холлом, запах бумаги с нотками пота, где-то тайком курят следователи, закрыв плотно двери, как маленькие мальчишки. Почти девять вечера, но все на рабочих местах. Как поговаривают, следователи женятся на своей работе. И это вполне справедливо. Иногда они поебывают потерпевших, делопроизводителя или помощника — опера, как это проделывал Вик, в то время, как я выбирала свадебное платье или планировала рассадку гостей за праздничным столом, но все это далеко от идеальной семейной жизни. Пожалуй, здесь нужно выбрать, что для тебя важнее: личная жизнь или общественная безопасность.

— Черт, Вик забыл дать мне ключи от кабинета. Посадите его здесь, я сейчас, — дав распоряжение операм, я раздобыла ножницы. Вскрыв простенький дверной замок, я улыбнулась. Все-таки это самая классная работа на свете… Здесь ты можешь заниматься взломом, и никто не посадит тебя за это. — Проходите.

Оперативники завели преступника в кабинет и, закрыв двери, расположились на стареньком кожаном диванчике, еще лет шесть назад попросившемся впервые на свалку. Тем не менее, он был нам люб-дорог, и как-то не хотелось выкидывать его. Осмотрев преступника, я услужливо поинтересовалась:

— Вас хорошо осмотрели? Все раны обработали?

— Вы умело стреляете. Все пули прошли навылет. Спасибо, — спокойно и чуть нагловато протянул мужчина.

— Чай, кофе?

— Не откажусь от чая и таблетки пенталгина.

— Хорошо, сейчас принесу. Присмотрите за ним…

Первое правило допроса — надлежащая подготовка. Необходимо успокоиться, собраться с мыслями, установить психологический контакт с допрашиваемым. Нет ничего хуже с точки зрения тактики, чем допрос в конфликтной ситуации. Именно поэтому, любой допрос я начинаю с чашки чая, с приема, которому меня научил Борис Алексеевич — мой первый руководитель практики.

— Сахар?

— Два, пожалуйста.

— Хорошо. Итак. Меня зовут Эмилия. Я помощник следователя и сейчас я включу видеокамеру, чтобы записать наш разговор.

— Вы не имеете права меня допрашивать, — спокойно заявил мужчина. Что ж, первые и столь ценные крупицы знания о нашем подозреваемом. Он знаком с правом. Либо насмотрелся сериалов, пестрящих правом на телефонный звонок, которое, к слову, неизвестно отечественному законодательству.

— Совершенно верно. Именно поэтому допрашивать я вас не стану. Мы просто побеседуем, как товарищи. Ну, вы понимаете. Как я могу к вам обращаться? — сделав большой глоток терпкого кофе, я открыла на компьютере бланк протокола допроса.

— Стефан.

— Стефан… видимо, я не ошиблась. Вы были в машине с Луи, верно?

— Его зовут Жан Франциск Андрэ…

— Неважно. Значит вы там были. Хорошо, Стефан. Я вынуждена сообщить, что ситуация достаточно неприятная. Вы были пойманы на месте совершения преступления. Что бы вы там ни делали, но оно переросло в убийство. Вашего сообщника сейчас разыскивают по всему городу и это только вопрос времени, когда его повяжут. Будет намного проще, если вы пойдете на сотрудничество, а я в свою очередь постараюсь помочь вам. Убийство и причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть наказываются по разному, вы должны это понимать… Расскажите, что произошло в парке.

— Ты не понимаешь, во что ввязываешься…

Я тяжело вздохнула. Если сосчитать количество раз, когда я слышала фразы на вроде «ты не понимаешь, во что ввязываешься», «да ты хоть знаешь кто я/на кого работаю/кому перешла дорогу», «да тебе не жить» и тому подобное, то получится число, названия которого я даже не знаю. Кажется, техника допроса в бесконфликтных условиях перерастает в менее приятные формы взаимодействия. До сих пор мне удавалось достаточно эффективно сотрудничать с обвиняемыми.

— Тогда помогите мне разобраться. Будьте так любезны.

— Люди, которые отдали приказ… вам лучше не связываться с ними. Ты, этот отдел, управление… все головы полетят после одного звонка.

— Десяти звонков и нескольких взяток.

— Двух звонков и одной большой взятки, — поправил он.

— Что ж, это впечатляет. Такие связи и деньги есть только у одного известного мне мафиози — вашего работодателя, Луи.