Мотылек, который топнул ногой (сборник)

Ни селёдка, ни карасик
Не тревожат Пусат-Тасек —
Пау Аммы тайный дом
На глубоком дне морском.
Пароход из Сан-Франциско
Иногда проходит близко —
Или лодка рыбаков
С близлежащих островков.
Или шхуна из Панамы
Над приютом Пау Аммы
Проплывает невзначай
По пути в Индокитай.

Далеко, за дымкой синей, —
Корабли индийских линий,
И плывут во все концы
Амстердамские купцы.
Но сюда весьма нечасто
Из Марселя и Белфаста
Доплывает пароход;
Если ж он не доплывёт,
Но исчезнет с грузом манго
По дороге из Пенанга
Или не доставит он
Пассажиров в Черибон,
Мистер Ллойд в своей конторе
Загудит: «О горе! Горе!»

Только Краб в пучине вод
И клешнёй не шевельнет.

Мотылёк, который топнул ногой

Слушай хорошенько, и я расскажу тебе новую чудесную сказку, которая совсем не похожа на все остальные. Я расскажу тебе об одном мудром правителе, которого звали Сулейман-Бен-Дауд, что означает Соломон, сын Давида.

Об этом Сулеймане-Бен-Дауде составлено триста пятьдесят пять рассказов, но моя история не из их числа. Я не стану рассказывать о Пигалице, которая нашла воду, или об Удоде, который раскинул свои крылышки и защитил Сулеймана от знойных лучей солнца. В сказке моей не говорится также о золотых украшениях султанши Балкис. Нет, я расскажу тебе о Мотыльке, который топнул ногой. Так слушай же, слушай хорошенечко!

Сулейман-Бен-Дауд был очень мудр, очень умён. Он понимал, что говорили звери, птицы, рыбы и насекомые. Он понимал подземные скалы в то время, когда они со стоном наклонялись одна к другой, и шелестящие голоса листьев, когда утренний ветер играл вершинами деревьев. Он понимал всё-всё, и Балкис, его главная султанша, изумительная красавица, была почти так же умна, как и он.

Сулейман-Бен-Дауд мог делать удивительные вещи. На третьем пальце правой руки он носил перстень. Стоило ему повернуть этот перстень один раз вокруг пальца, как ифриты и джинны появлялись из-под земли и исполняли то, что он приказывал им. Когда мудрый султан поворачивал кольцо два раза вокруг пальца, с неба спускались феи и выполняли его желание. Если же он поворачивал перстень вокруг пальца три раза, то сам великий Азраил, обычно облачённый в сияющие доспехи и несущий в руках меч, являлся к нему в образе простого водоноса и рассказывал ему обо всём, что происходит в трёх великих мирах: верхнем, нижнем и срединном (людском).

Между тем Сулейман не возгордился: он редко пользовался своей властью, а когда это случалось, то ему это было неприятно. Однажды он задумал накормить всех животных во всём мире в один день, но, когда вся пища для пира была приготовлена, из морской глубины выплыл огромный Зверь, вышел на отмель и в момент проглотил всё угощение, разложенное на берегу. Сулейман очень удивился и спросил:

– О Зверь, кто ты?

А Зверь ему ответил:

– О султан, желаю тебе бесконечной жизни. Я самый маленький из тридцати тысяч братьев. И живём мы все на дне моря. Мы узнали, что ты собираешься накормить зверей со всего света, и братья прислали меня узнать, когда будет готов обед.

Сулейман-Бен-Дауд удивился ещё больше и сказал:

– О Зверь, ты проглотил весь обед, который я приготовил для всех животных со всего света.

А Зверь ему ответил:

– О султан, желаю тебе вечной жизни, но неужели эту безделицу ты называешь обедом? Там, откуда я пришёл, мы в виде закуски едим вдвое больше того, что я проглотил сейчас.

Сулейман пал ниц и сказал:

– О Зверь! Я собирался дать этот обед, надеясь показать всем, какой я могучий и богатый властитель, а совсем не потому, что мне действительно хотелось позаботиться о животных. Ты пристыдил меня, и я получил хороший урок.

Сулейман-Бен-Дауд был истинно мудрый человек. После этого случая он уже не забывал о том, что тщеславие глупо, а хвастливый человек жалок. Только это была присказка, а теперь начинается настоящая сказка.

У султана было много-много жён – девятьсот девяносто девять, – не считая очаровательной главной султанши, Балкис.

Они жили в большом золотом дворце, а дворец этот стоял в прелестном саду с красивыми фонтанами. В сущности, Сулейману такое положение вещей не очень-то нравилось, но в те дни у каждого богатого господина было несколько жён, и, понятно, султану нужно было ввести в свой дом побольше султанш, чтобы показать, как он важен и как богат.