Мотылёк

— А ну прекращай! — вскрикнула я, толкнув Калэба на кровать. Он уселся, я подошла ближе, теперь наши лица находились на одном уровне. — Тебя давно по заднице не били? Я могу это с легкостью устроить. Лерой — твой брат, понятно? И ты не имеешь никакого права желать ему чего-то плохого. Он тебя обеспечивает, носится с тобой, так что даже не смей поднимать на него руку, — я пригрозила пальцем. Мой голос звучал сердито как у какой-нибудь строгой учительницы. — Свои проблемы с Лероем я решу сама, ясно? Еще раз услышу от тебя нечто подобное, всыплю по первое число. Похоже, прежние няньки разбаловали тебя, со мной же такой номер не пройдет. Выброшу к черту все твои игрушки, и будешь сидеть с пальцами играться!

— Я, — Калэб замолчал и часто заморгал. Постепенно это странное наваждение отступило и в уже таких знакомых чертах лица я узнала того прежнего Калэба, к которому по неосторожности успела привязаться. — Я просто хотел тебя защитить, — заговорил он и в его голосе пропал тот страшный и непривычный металл.

— Спасибо тебе за это, — мой тон тоже смягчился. — Но не нужно горячиться, ладно?

— Но он же тебя ударил, — упрямо проговорил Калэб.

— Прости, но это не должно тебя касаться, окей?

Он тяжело вздохнул и опустил голову. Я секунду колебалась, но потом все же обняла своего горе-защитника.

— Не хочу, чтобы кто-то делал тебе больно, — тихо проговорил Калэб, обняв меня в ответ.

— Поверь, я сама кому хочешь, принесу боль, — улыбаюсь.

— Мотылек, — друг поднял свой взгляд на меня. — Если он еще раз обидит тебя, то я не буду стоять в стороне, и ты меня не остановишь.

— Горе ты луковое, — я щелкнула его по носу пальцами и крепче прижала к себе. Мерзкий страх, что такой припадок гнева повториться снова, тенью проскользнул ко мне в душу, но я постаралась отогнать эту мрачную мысль.

Уже поздней ночью, когда весь дом спал, я с Калэбом сидела в его комнате и наблюдала за причудливыми мерцающими точками, которые проецировал маленький ночник.

— Знаешь, я тебе ведь не рассказывал о нашей небольшой традиции, — тихо заговорил Калэб, крепко сжимая в своей ладони мою руку.

— Что за традиция? — не отрывая взгляда от потолка, спросила я. Этот ночник классно успокаивал натянутые до придела нервы.

— Меня и Лероя каждый год приглашают в канун Рождества на званый ужин, не то, чтобы ужин, больше похож на бал. Хочу, чтобы в этот раз ты пошла вместе с нами.

— Это уж вряд ли, — из меня вырвался краткий смешок.

— Почему? — с недоумением спросил Калэб.

— Не думаю, что твоему брату понравится такая идея, — я перевела взгляд на друга.

— А если я с ним договорюсь, ты пойдешь? — он крепче сжал мою ладонь и прижал к своей груди, будто бы боясь потерять меня.

— Тебе действительно так важно, чтобы я была на этом вечере?

— Очень важно.

— Хорошо, — я поцеловала Калэба в лоб. — Если ты так хочешь, то я согласна. А теперь, ложись спать, поздно уже.

— Останешься со мной?

— Окей.

Мы заснули быстро, но насладиться отдыхом я долго не смогла. Мне снова снилось зеркало, мое отражение в нем и сильный удар. Боль и хруст то ли костей, то ли битого зеркала казались такими реальными, что я тут же проснулась. По вискам скользили капельки холодного пота, сердце быстро-быстро стучало в груди, а рубец на голове больно пульсировал. Меня всю передернуло, а сон как рукой сняло. Я посмотрела на часы, еще не было даже трех. Не желая будить Калэба, который мирно сопел на боку, подложив руку под голову, я на цыпочках вышла из комнаты.

Курить не хотелось, идти к себе тоже. Я спустилась в гостиную с твердым намереньем посмотреть телек, может, хотя бы так получится заснуть. К несчастью, комната уже была занята, но я не сразу это поняла. Присмотревшись, я в темноте распознала силуэт, он сидел в кресле, пуская сизые кольца в потолок. Воздух наполнился сладковато-ментоловым ароматом, от которого закружилась голова. Я хотела вернуться обратно в спальню Калэба, но не успела.

— Стой, — раздался низкий голос Лероя. Зажегся приглушенный свет. Очертания были размыты, наделяя обстановку определенной долей интимности и опасности.

Я сфокусировала свой взгляд на Грейсоне, он одетый в одни черные пижамные штаны, сидел в кресле, затягиваясь кальяном, который был установлен на журнальном столике. Прислушавшись к своим ощущениям, я почувствовала, что сейчас энергетика Лероя рассеяна, лишенная прежнего угнетения и давления. Так вот как Дьявол привык расслабляться, кальян и полупустой стакан на подлокотнике кресла. Вероятно, что это виски, и скорей всего крепкий, Грейсон ведь не разменивается по мелочам.

— Иди сюда, — он похлопал себя по колену, будто бы подзывал домашнего питомца.

Я подошла к Лерою, он затянулся, откинул голову назад, обнажая крепкую шею и выпустил порцию дурманящего дыма вверх. Я смотрела на его губы и дым, как будто завороженная, было в этом что-то цепляющее и необычное, словно Дьявол выпускает на волю чью-то насильно отобранную душу.

— Сядь, — он взглядом указал на свое колено.