Мотылёк и Фея

– Переодевайся и причеши волосы, – с этими словами она кинула в руки блондинке сверток и гребень. «Вот тебе и доброе утро», – с гневом подумала Васса, но своих эмоций не показала. Она боязливо развернула черную тряпку и ахнула: в ней было завернуто белье тончайшей работы и настолько красивое платье, какого даже не было у дочери хозяина Ёсида! Девушка чуть было не задохнулась от восторга: откуда это всё могло взяться у Рогнеды? Неужели, когда-то себе она покупала такие вещи? Но внезапно восторг сменил страх: а что, если эти вещи были сняты с убитой аристократки? Или, еще хуже, были принесены из ограбленного дома! Васса, пытаясь унять дрожь в руках, быстрыми и рваными движениями стала лучше осматривать вещи.

– Не придумывай что-нибудь плохого. Эти вещи достались мне от покойной матушки. Как видишь, мне по профессии не положено такое носить – а вот сегодня оно пригодится тебе, – сухо произнесла Рогнеда.

«Как же она груба!», – с нарастающей злостью думала блондинка, из последних сил сдерживая свои слезы. Она хотела встать из этого сарая, кинуть в лицо хозяйки вещи и идти отсюда далеко-далеко – туда, куда хочет она. Но она – всего лишь служанка. Поэтому вместо этого, молча глотая слезы, Васса начала снимать своё платье и переодеваться в новый наряд. Украдкой она взглянула на наемную убийцу – Рогнеда отвернулась и, скрестив руки на груди, смотрела в ясное небо. Её вообще мало что интересовало в округе, мысли витали где-то далеко-далеко, а не в этой пыльной постройке.

Васса быстро управилась с одеждой: как же она стала прекрасна! Платье было чудесным во всех отношениях: удобная шнуровка сзади, красивый бордовый цвет, расклешенные к низу белые рукава, пышная юбка и искуснейшая вышивка золотом на лифе. Обуви, видимо, в сундуках матушки не нашлось – пришлось девушке надеть обратно к такому богатому платью свои позорные туфли из кожи со стоптанными подошвами. Девушка с наслаждение расплела свои тугие косы и провела гребнем по этой золотистой волне. Волосы девушки достигали поясницы – такой ухоженной шевелюры еще поискать среди служанок нужно. «Что-то не похожа она на обычную прислугу», – мелькнула мысль в голове шатенки, но она сразу же откинула её на задворки. Вскоре приготовления блондинки были завершены.

– Отлично – так ты хоть на человека стала походить. А теперь – накинь мой запасной плащ, и капюшон тоже, и пошли.

Васса молча повиновалась. Когда она вышла из сарая, в глаза ей ударил яркий свет – солнце уже стояло в зените и нещадно палило. Вместе девушки зашагали к маленькой дверце-выходу в каменном заборе, отделявшем дом от прочих строений. Город показался Вассе настолько невероятным явлением, что девушка уже не смогла скрыть своего восхищения: как много людей ходило по его улицам! Она с лицом, полным детского восторга, впервые созерцала непрерывное течение людской толпы по грязной улице и переулкам, прислушивалась к каждому разговору или скрипу телеги, запряженной лошадью. Васса была похожа в этот момент на маленького ребенка, который первый раз смотрит своими большими глазами на окружающий мир. У Рогнеды Город не вызывал такого восторга – она ходила по его улицам тенью каждый день, каждую минуту могла получить новое задание, а за секунду могла решиться жизнь человека.

– Ты с таким удивлением рассматриваешь Город, – усмехнулась она, когда Васса остановилась с восторженным криком «Ва!» около гончарной лавки.

– А как называется этот город? Я никогда не покидала особняка бывшего господина, – спокойно проговорила блондинка. И тут же прикусила губу от стыда: служанке не положено задавать вопросов хозяину, да и ей самой было противно спрашивать о чем-либо свою спутницу. Рогнеда не видела того, как она стушевалась, сухо произнесла: