Мова

У дома солдаты триад выстроились через каждые полметра, образовав кольцо. Наверное, в доме находился какой-то их особо крутой авторитет. У входа в окружении молодых бойцов нас ждал Мастер благовоний. — Смотри ты. И балетмейстер уже тут! – презрительно хмыкнул Сварог. Но, когда мы приблизились, он тишайше поклонился Чу Линю в пояс. Насколько я разбирался в иерархии триад, Мастер церемоний, или четыреста тридцать два, стоит в ней выше командующего армией. Вот как понимать после этого китайцев: человек, который зажигает ароматические палочки перед статуями богов и решает, какой чай пить на сходках, почитается больше, чем «главный клинок», который разрабатывает тактику операций. Однако все мои знания о триадах были почерпнуты из глянцевых журналов. А они не всегда пишут все, как есть. Потому что искажать действительность их вынуждают рекламодатели, с денег которых они кормятся. — Почему так долго? – недовольно спросил Чу Линь. — Пробки, – не слишком вежливо ответит камуфляжник. — Она ждет, – сказал четыреста тридцать второй. – Она уже ждет.

Я посмотрел на этих двух. Китаец выглядел по сравнению с перекачанным русским, как большая дикая кошка рядом с агрессивным, покрытым буграми мышц бультерьером. Сварог источал силу и физическое здоровье, аж искрился готовностью дать кому-то в морду. Чу Линь же обладал умиротворенной внешностью восточного мудреца. Мне подумалось, что если бы они когда-либо сошлись в поединке, Мастер благовоний положил бы командующего армией несколькими точными несильными ударами, похожими на каллиграфические штрихи.

Тем временем Чу Линь внимательно осмотрел меня и вдруг спросил у Сварога с той же интимной интонацией, которая бывает у собутыльников, близких друзей, заклятых врагов и мужиков, готовых убить друг друга из-за девушки: — Слушай, можно я с ним отойду? На два слова.

Сварог кивнул и осклабился. Мастер благовоний отвел меня в сторонку, осмотрелся, увидел рядом нескольких "штыков" на страже и приказал им отойти. Когда мы остались наедине, он почти прошептал мне, подаваясь вперед и пронзая меня полным ненависти взглядом: — Слушай, ты! Если я увижу, что ты к ней пристаешь! — К кому? – удивился я. — Слушай! Не включай дурака, – он пощелкал пальцами у меня перед носом. Я заметил, что он любит щелкать пальцами и использует для этого любой повод. — Главное, даже не пытайся ее обаять! Бесполезно! На нее все эти твои штучки типа невинного детского личика не подействуют! Понял? В общем, если замечу, что ты пытаешься ей понравиться, тебе – не жить.

Весь этот бред, который он нес, контрастировал с тем его образом, который успел сложиться у меня в голове, когда я наблюдал его рядом со Сварогом. Что означает «не пытаться понравиться»? Разве мы не пытаемся понравиться любому человеку, с которым разговариваем? Разве не это лежит в основе общества потребления, в котором мы живем? Может, посоветовать ему почитать что-то из психологических статей в глянце, где это разъясняется в точности так, как оно есть? — Но что имеется в виду под «не пытаться понравиться?» И кому не пытаться понравиться? – я пытался понравиться ему, задавая максимально рациональные вопросы в этой абсолютно глупой ситуации. — Слушай! Просто запомни мои слова! – крикнул он, уже совсем перестав контролировать себя. – Запомни, что я тебе говорю! Она – не для тебя! Ты понял? Она – не для тебя! Ты не достоин даже ее ногтя. Ты – пыль и прах в сравнении с ней! Поэтому в глаза – не смотреть! Смотреть в пол! Разговаривать с почтением! Не пытаться понравиться! Мы снова подошли к камуфляжнику. Вид у него был такой, будто он только сожрал живого младенца, и вкус ему очень понравился. — Ну что, получил? – со смешком сказал Сварог. — За мной! Она ждет! – перебил его ерничанье Чу Линь. – Она уже ждет.

Солдат открыл перед нами двери подъезда, и мы ступили на скрипучую деревянную лестницу, которая стонала под ногами так, будто спала, из глубин ее сна вырывался храп, и потому наступать на нее нужно было очень осторожно, чтобы не разбудить. Вдоль лестницы, спиной к стене, плечом к плечу стояли неподвижные фигуры охраны – сорок девятые. Чу Линь шел первым – по старшинству, за ним почему-то я (может быть, потому что гость), за мной – Сварог и его шайка. Мы поднимались на второй этаж к загадочной персоне, которой верно служили два влиятельных офицера китайской мафии. Мафии, которая держала в своих руках не только Минск, но и все Северо-Западные территории. Откуда-то появилось ощущение, что все, что было в моей жизни до этого – только эпиграф. А настоящий текст моего доселе никчемного бытия начнет писаться только сейчас.

Джанки