Мозаика

– Слушай, мне дал твой номер Сашка Агеев, кстати, все наши привет тебе передавали, мы как раз перед моим отъездом собрались, поболтали, вспомнили, кто-где. Ты вон уже два с половиной года здесь, а я вот только решил перебраться, вчера приехал. Вот, подумал, может встретимся?

– Давай. Когда?

– Да, хоть сегодня!

– Не, сегодня не смогу. В пробке стою и, судя по всему, до конца дня. Так завтра… мы с Наташкой планировали поехать ей за шмотками… Так… Послезавтра у шефа день рожденья… Давай в четверг. Ты как?

– Нормально,– уже не таким бодрым голосом отозвался Коля.

– Вот и хорошо, в четверг дополнительно созвонимся. Ну, пока, молодец, что позвонил.

Рассказ для дочери

Дочь уже давно просила, чтобы я написал что-нибудь про нее. Я отказывался. Она чередовала уговоры с угрозами и шантажом. Я говорил, что я художник свободный, по заказу не пишу, а последнее время не пишу вообще. Она не отставала. Надувала губу. Как сейчас не принято – нижнюю. В конце концов родительское сердце дрогнуло. И тогда я подумал, что если даже такие гении как Веласкес и всякие Вермееры с Рембрандтами не гнушались писать на заказ, то и мне, вроде как, не должно быть зазорно. У этих творцов, правда, мотивация была существенно иной, но и я, с другой стороны, не Веласкес и, уж тем более, не Рембрандт. А увековечить себя, изобразив где-то там в углу полотна или в отражении зеркала, как бы ненароком, тоже, вроде, чего-то да стоит. Во всяком случае, так думали перечисленные художники.