Мозаика

Он переключился на первую скорость, нажал педаль газа, и «Дуранго» включился в поток дорожного движения. Пока они ехали на запад, к туннелю, она рассказывала ему о том, что помнила. Говоря, она сдвинула колени, чтобы скрыть пистолет. Затем протянула перебинтованную руку и поставила браунинг на предохранитель.

26

21.20. СУББОТА

ОКРУГ ВЕСТЧЕСТЕР (ШТАТ НЬЮ-ЙОРК)

Лайл Редмонд сидел у окна и смотрел невидящим взором на холодные звезды, мерцающие серебром над скрытыми ночью холмами Вестчестера. Он нервничал и беспокоился. Поскольку священник ушел вскоре после обеда, старик стал продумывать дальнейшие действия. Ему было страшно. Он понимал всю серьезность и опасность ситуации. Если его поймают при побеге из этой тюрьмы, его сыновья могут решить, что он слишком опасен, чтобы оставаться в живых.

И все-таки он должен был попытаться.

За его спиной играло «Ночь и день» — одну из лучших мелодий Кола Портера тридцатых годов. Веселая музыка заставила его подумать о любви, о том, как он обожал Маргерит. Она была прелестной девочкой, но, даже когда стала старше и перестала его слушаться, он не стал любить ее меньше. Он никогда не заставлял ее подчиняться, как сыновей. Странно, но он полюбил ее еще больше за то, что она стала противиться ему. Ни один из мальчиков, даже так называемый мятежник Брайс, не имел смелости возражать ему так, как это делала Маргерит. До тех пор, конечно, пока он не состарился и они не смогли убедить молодого судью в том, что он свихнулся.

Устремив взгляд в ночь, он устало оперся на подлокотники, подперев щеку ладонью. Когда умерла его жена, Маргерит стала для него самой важной женщиной в жизни. На самом деле в Остер-Бэе не обходилось без женщин, на встречи с которыми он умудрялся ускользнуть, но у него был тайный вход в поместье, так что никто не мог с уверенностью подтвердить их существование. Это могло бы опозорить память жены.

Иногда он слишком много выпивал и возвращался в особняк со следами ночного свидания — пятна губной помады, запах духов на рубашке, — но никто из детей или персонала не застигал его врасплох. Его тайник был слишком хорош. Кроме того, были светские дамы в городе. Они были нужны ему не только для секса, но для больших мероприятий, которые устраивал Дэниэл Остриан, и для важных деловых вечеринок. Но эти блестящие женщины оставили столь малое впечатление, что он и не запомнил имен большинства из них. Ни одна не могла сравниться с его женой Мэри или позднее с Маргерит.

Он вздохнул, вспоминая все это, и посмотрел на часы. Ему нужно действовать. Было около половины десятого.

Он с усилием поднялся из кресла, выключил радио и надел купальный халат. Для того чтобы вырваться отсюда завтра вечером с отцом Майклом, ему нужно было украсть два ключа. И сейчас наступало самое удобное время. Персонал устал и уже не так внимателен, а мастерская, где под замком хранился набор ключей, использовалась для субботних развлечений.

Сердце колотилось. Он сунул свои старческие ноги в тапочки и прошаркал через холл. Огромная копна белых волос в свете флуоресцентных ламп выглядела как венец.

— Вы чувствуете себя лучше, сэр?

Начальник службы безопасности Джон Рейли появился там, где холл переходил в просторный вестибюль. Его лицо выглядело равнодушным, но Лайл заметил, что глаза не теряли бдительности. Рейли всегда наблюдал.

От этого у Лайла внутри возникало какое-то болезненное ощущение. На мгновение ему даже показалось, что он не сможет заполучить ключи. Он собрал все свое самообладание и провозгласил:

— Я чувствую себя так хорошо, как и следовало ожидать.

Он не собирался говорить этому вору, нанятому сыновьями, что он сильнее, чем любой из них может себе представить.

— Идете на прогулку? Я пойду с вами. — Рейли отделился от стены.

Лайл свирепо посмотрел на него:

— Я собираюсь в мастерскую, надзиратель. Хотите посмотреть, как я буду рисовать букеты?

— Если вам это доставит удовольствие, сэр.

Лайлу захотелось дать ему под зад, но вместо этого он просто пожал плечами:

— Должно быть, вам нечем заняться.

Меньше всего ему хотелось оказаться в обществе Рейли. Его присутствие увеличивало риск.

Нервничая все больше, он зашаркал дальше по холлу. Рейли пристроился рядом с ним. Он был тощий, но живот его был размером с мяч. Слишком много пьянства и потакания своим желаниям, догадался Лайл. Но это не уменьшало опасности. С тех пор как неделю назад персонал нашел дневники Лайла, Рейли носил пистолет на поясе. И сегодня он был там, как немая угроза.

Они прошли комнату для развлечений, где демонстрировался фильм и витал запах попкорна. Лайл ненавидел здешний попкорн. Эти идиоты на кухне делали его без соли или масла. Все равно что есть хрустящий картон.

В конце коридора находилась большая стеклянная дверь на улицу. Через нее ему было видно автостоянку для персонала, а за ней высокий забор из проволочной сетки с воротами. И дверь, и ворота в любое время были на замке.

Но ключи к обоим замкам хранились рядом, в мастерской.