Мозаика

— Его ведь казнят, а я попаду в тюрьму как сообщник. Ты должна запомнить, что это был просто несчастный случай, но, если ты скажешь кому-нибудь, мы с твоим дядей заплатим ужасную цену.

Он отпустил ее левую руку и продолжал держать правую. Он указал на кольцо с александритом, которое подарил ей:

— И ты заплатишь тоже. Это красивое кольцо. Произведение искусства. Ты любишь его, и ты любишь свою маму. Мы потеряем все наши деньги. Деньги, заплаченные за твои прекрасные уроки музыки, за твой «Стейнвей», за твои годы в Джульярде, за квартиру твоей семьи на Парк-авеню, за это прекрасное кольцо, за все-все, что есть у тебя и твоей семьи. Матери будет не на что жить. Все потеряют всё, и в этом будет твоя вина. — Его лицо было сосредоточено-непроницаемым. — Ты должна забыть о том, что случилось. Из твоего рассказа ничего хорошего не выйдет. Обещай мне, что ты забудешь.

Он смотрел на нее своими большими, видящими насквозь глазами. В них отражалась ее собственная скорбь, ее собственная боль. Не стало ее отца, и не стало его сына. В глубине его глаз стояли непролитые слезы. Она никогда не видела своего недоступного деда так близко. Она видела, что трагедия и его глубоко задела. И теперь он просил ее сделать то, что считал правильным.

— Обещай мне, Джулия, — мягко сказал он. — Все зависит от тебя.

Ее охватило чувство вины. Она медленно кивнула.

— Хорошая девочка. Я горжусь тобой. Когда ты проснешься утром, все это будет казаться тебе дурным сном. А сейчас иди спать. Помни, что ты не можешь никому рассказывать. Никогда. Ты должна забыть.

Она встала, как автомат. Затем еще раз посмотрела вниз, на мертвого отца, и деревянным шагом пересекла длинную комнату. За спиной она слышала, как голоса деда и дяди продолжили разговор.

— Промолчит ли она? — дрожащим голосом спросил Крейтон.

— Ей уже лучше, — сказал дед. — Не надо рассказывать Лайлу. Зачем нервировать его? Мы сами уладим это дело. Есть какие-нибудь идеи?

Крейтон прочистил горло:

— Автомобильная катастрофа. Мы возьмем мою машину и машину Джонатана. Мы сбросим его автомобиль с дороги, а затем я привезу тебя домой в Саутгемптон. Я вернусь сюда еще до того, как кто-нибудь проснется.

— Это должно сработать. Ты растешь. Самое время показать тебе кое-что.

Она слышала звуки их шагов. Когда она выходила из дома, сзади раздался скрип, а затем ей показалось, будто ее глаза наполнились золотым светом. Она посмотрела на свое новое кольцо. Бриллиант отразил свет из комнаты за ее спиной. Она хотела снять кольцо, но не могла больше беспокоить деда. Это кольцо куплено на украденные деньги. На мгновение ей показалось, что оно обвилось вокруг пальца, как змея, и палец стал болеть.

Джулии вдруг стало страшно. То, что случилось с отцом, может случиться и с ней. Мать может остаться без денег. Они все могут попасть в тюрьму. Она может потерять свой рояль, уроки, которые ей еще так нужны. Она хотела стать великой пианисткой.

В слезах она закрыла дверь. По-прежнему дул сильный ветер. Он вздыхал и стонал. Небо было черное, а звезды скрывались за быстро проносящимися облаками. Она плакала, пока возвращалась в особняк. Дед и дядя собирались устроить дорожную катастрофу для отца, которая скроет их вину... и ее вину тоже.

59

16.34

Сэм как сумасшедший гнал машину к жилой зоне поместья Редмондов. Он вернул автомобиль на место. Вытер окровавленное лицо, стряхнул грязь со священнического одеяния и в предвечернем свете побежал туда, куда Майя Стерн увела Джулию.

* * *

16.35

Крейтон поднял глаза и понял, что с Джулией происходит что-то странное. Когда она стояла уже внутри убежища в облачении монахини, ее глаза и лицо были напряжены. Румянец выступил на щеках. Он ожидал увидеть ее испуганной, но...

С другой стороны ворчал старик:

— У тебя кишка тонка, чтобы делать эту грязную работу, Крейтон. Стреляй, пока ты не устал и не уронил пистолет!

Вздрогнув, Джулия очнулась от транса. Вышла из прошлого. Она увидела Крейтона. Больше никто и ничто в этой огромной комнате не имело значения.

— Ты убил отца!

Она тряслась от ярости. Вынув изо рта ватные шарики, она бросила их под ноги и, со всей силы отшвырнув Майю Стерн, шагнула к Крейтону:

— Ты чудовище! Твоя алчность и твое честолюбие убили мою мать, но ты еще и сам убил моего отца! Я видела это! Вот почему я ослепла! Я видела, как ты убил папу, и я позволила деду Остриану уговорить меня никому не рассказывать. Затем ты скрыл свое преступление и лгал об этом все последующие годы. Ты и дед Остриан!