Мозаика (книга первая)

— Теассевенн станет полноправным членом дома только в полнолуние, — заметила Веранно. — Это означает, что единственное спасение для тебя — Itien an Rika.

Itien an Rika. «Жизнь из милости». То самое рабство, на которое обрекал саму Теассевенн тот злополучный договор с домом Рекенте.

Мегин кивнула.

— Ты осознаёшь, что Теассевенн будет полностью распоряжаться твоей жизнью, имуществом и именем?

Мегин кивнула ещё раз.

— Что малейшее непослушание может стоить тебе жизни?

Мегин кивнула в третий раз.

— Что в любой момент она сможет либо вернуть тебе свободу, либо выгнать вон — без имени и без имущества?

— Я всё понимаю, госпожа.

— Теассевенн, слово за вами.

Теассевенн долго думала. Осознавать, что у неё появляется рабыня — выражаясь простыми словами — было не очень приятно. Отдавать Мегин на верную смерть — тоже, несмотря на всё, что случилось. Ни одно из решений не казалось единственно правильным.

— Хорошо, я согласна, — она встала. — Но я не знаю, как это делается.

— Это не самое страшное, — Веранно позвонила в колокольчик. — Нужен кто–то, кто не принадлежит дому Эверан. Кто–то, кому вы доверяете, Теассевенн.

— Риккен меня вполне устраивает, Веранно.

— Тогда всё решено. Теарин Риккен, — обратилась хозяйка дома к появившейся в кабинете старшей. — Вы будете присутствовать при произнесении Itien an Rika. Теассевенн выбрала вас, как того, кому полностью доверяет.

Риккен побледнела, но кивнула. Отступила на шаг, стараясь не глядеть на Мегин.

Церемония длилась долго. Теассевенн дорого дала бы, чтобы забыть её.

- - -

— Что за татуировка? — поинтересовалась Теассевенн. — Я думала, что Мегин — обычная «кошечка». Обученная, образованная, но не более того.

— Я не знаю, как они называют себя сами, — Веранно вручила Теассевенн бумагу — удостоверяющую право распоряжаться жизнью… и так далее. — Я слышала название «Орден Стражей Луны». Вы видели её татуировку — на сгибе левого локтя?

— Кошачья лапка. У всех «кошечек» такая. И что?

— Видели, как она выглядит в лунном свете?

Теассевенн покачала головой. Надо будет посмотреть, если получится.

— Нет, Веранно. Но это всё можно подделать.

Хозяйка дома усмехнулась.

— Можно подделать. Но это укорачивает жизнь. Мегин лечила и меня, Теассевенн. Прошу, чтобы это осталось между нами. У меня больше не болят суставы, прошла мигрень. Я считала, что она знахарка — из тех, что действительно что–то могут. Думаю, она как–то связана с Орденом.

— Простите, что спрашиваю. Вы его боитесь?

— О нём никто ничего не знает. Знаю, что они занимаются целительством, что пользуются покровительством очень могущественных людей. Знаю, что туда принимают только одарённых. Знаю, что Орден пренебрегает обычаями и законами, если считает, что они мешают. Они уже не обладают таким могуществом, как тысячу лет назад, но я предпочитаю не пересекать им дорогу. Возможно, никакого Ордена вовсе нет — но я не хотела бы убедиться в обратном.

Теассевенн встала.

— Что будет с Леронн?

— Думаю, она достаточно наказана. Признаться, я предпочла бы избавиться от неё. Если бы вы не стали её младшей матерью, я выставила бы её вон. Без всякой жалости. Это может убить госпожу ан Тигген, но жертвовать своим домом я не собираюсь.

— Может быть, можно уговорить госпожу ан Тигген простить её? Раз уж мы всё представили, как ограбление… Думаю, мы сумеем приписать Леронн ещё несколько заслуг.

— Это хорошая мысль. Дом ан Тигген — давний мой должник. Во многих смыслах. Как только ваше имя будет объявлено, я приглашу ан Тигген сюда.

— Скоро прибудет комиссар, Веранно, — Теассевенн встала. — Могу ли я идти? Мне нужно продумать, как и о чём я буду разговаривать с ним.

— Есть ещё одно дело, Теассевенн, — Веранно подняла трубку телефона, — останьтесь пока здесь. Я хотела бы знать, чем вы собираетесь заниматься, в будущем.

Теассевенн не ожидала такого вопроса.

— Пока не знаю, госпожа. Я не готова отвечать. Я хотела… вернуться на Тирр. Узнать всё, что сумею, о своей семье. О друзьях. Потом — я хотела учиться, госпожа. Мама обещала, что я буду учиться в Университете. Я сумею заработать на это.

— «Веранно», не «госпожа».

— Простите, Веранно. Но я пока не придумала, как буду зарабатывать на жизнь. У меня много опыта, — она усмехнулась. — Но он не очень… подходящий. Теперь.

Веранно кивнула.

— Я изменяю завещание, Теассевенн. Мой сын, вернее — мать его первых детей — стала бы хозяйкой поместья. Этого не будет — отныне. Обе моих дочери уже устроили свою жизнь. Я передам поместье племяннице. Но мне нужен кто–то, кто поможет ей получить образование, кто будет присматривать за ней.

— Племяннице? — Теассевенн удивилась. Никогда не слышала, чтобы у Веранно была племянница.

— Вы встречались с ней каждый день, — улыбнулась Веранно.

— Тимо?! — Теассевенн не сразу сумела прийти в себя. Час от часу не легче.