Мозаика любви

В следующие полчаса бывшая одноклассница и эстрадная артистка поставила и сыграла «моноспектакль» под названием «Визит дамы к больному другу». Ольга произвела его осмотр, проверила действия врачей, раскритиковала вид из окна и качество постельного белья. Лобанов чувствовал себя в этом спектакле поочередно то реквизитом, когда она жестом милосердия клала ему руку на лоб, то статистом, когда жевал домашние пирожки, то публикой, когда, вызвав медсестру, синьора требовала немедленно вымыть в палате пол. Все представление сопровождалось бурными монологами и эффектными жестами. В финале Ольга взбила ему подушки и, с кротким видом присев на краешек кровати, спросила задушевным голосом:

— Ну как ты себя чувствуешь?

Анатолий наградил ее бурными аплодисментами и обещал бросить свои химикаты в Москве и стать ее личным импрессарио в Италии.

— Как ты могла уйти со сцены, Дариенко? — упрекнул он подругу.

— Ой, оставь это! Из меня все соки выжали, пока я работала. Бары, варьете провинциальные, ночью выступление, днем — переезд. Страшно вспомнить, — отбивалась артистка.

— Но аплодисментов-то хочется! — возразил Лобанов.

— Не любой ценой. Кстати, правда, что в Москве недвижимость все время дорожает? — Ольга рассуждала с практичностью итальянской домохозяйки.

— Да, за год подрастает процентов на тридцать, может, и больше, — подтвердил Анатолий.

— Может, мне пока не торопиться продавать квартиру? — испугалась она.

— Если тебе срочно деньги не нужны, тогда жди. Судя по твоему появлению, ты от бывшего мужа бумаги получила? — предположил Лобанов.

— Нет, его мой адвокат пока не нашел, я просто приехала повидать тебя на больничной койке. Так мне продавать или нет? — вернулась Ольга к животрепещущей проблеме.

— Только если что-то срочно покупаешь, — посоветовал опытный в обращении с собственностью Лобанов и неожиданно предложил: — Давай-ка мы с тобой, выпьем за встречу на чужбине. У тебя пирожки кончились?

— Нет, я тебе только первую порцию скормила. А что пить будем?

— Виски из «дюти-фри», у меня осталась бутылка, — предложил больной.

Со слаженностью, которую не разрушили годы разлуки, они организовали симпатичный выпивон на тумбочке. Приняли по первой за встречу, и Ольга, задумавшись, сказала:

— Никогда не догадаешься, что мне это напоминает.

— Тоже мне загадка! — усмехнулся Толя. — Это напоминает тебе больницу, куда ты попала перед свадьбой.

— Лобанов, откуда ты это можешь знать?! — От изумления Ольга чуть не поперхнулась.

— Не буду тебя томить. Подруга твоя рассказы начала писать про всех нас. И про твою свадебную фотографию тоже написала, и как у тебя в изголовье на тумбочке коньяк пили со свадебного стола. Правильно?

— Танька, что ли? — тоже проявила прозорливость Дариенко и попросила: — Мне почитать-то дайте! А то я не в курсе, что там у вас происходит.

— Если напечатают, прочтешь. Пока это был секрет, — пояснил одноклассник.

— Ну, ты-то читал, а мне, почему надо ждать? — возмутилась героиня рассказа.

— Я в подарок получил один экземпляр на Новый год, — ответил Толя.

— Значит, у вас роман все-таки начался? — понимающе вздохнула синьора Пачолли.

— Начался или кончился, это не важно, давай выпьем за наши дороги, которые то ли мы выбираем, толи они нас выбирают, — предложил больной, разливая виски. Воспользовавшись тем, что жующая Ольга временно замолкла, Лобанов задал волновавший его вопрос:

— Ты можешь мне что-нибудь рассказать о Татьянином муже или отце ее дочки, если она за него не выходила? Я из Таньки не мог ничего вытянуть. А мне хотелось бы разобраться.

— Могу, конечно, но зачем тебе? Если у вас все хорошо, то прошлое ни при чем, а если ты с ней вместе не хочешь быть, то к чему эти подробности? Повод для расставания в настоящем имеется лучше, чем в прошлом.

— Не мудри, мать, рассказывай, а я сам разберусь с прошлым и настоящим, — твердо велел Лобанов и протянул Ольге следующую порцию виски. Она заметила этот жест и рассмеялась: