Мозаика мертвого короля

Я молча согласился. Ударил сильно. Короткий и широкий клинок купеческого ножа перебил бойцу позвоночник. Удар получился чересчур сильным, — я с трудом удержал оружие. Сукс словно сам прыгнул с обрыва. В отличие от лучника, он орал.

Через несколько мгновений послышался шлепок о воду. Я вытер нож и пошел к фургону.

Смык вопросительно фыркнул.

— Так веселее, — объяснил я коню. — И им будет о чём поболтать, и нам с тобой спокойнее. Пошли, что ли?

Через осыпи мы перебрались только к вечеру. Колено у меня разболелось. С трудом забравшись на козлы, я натянул рубашку и взял вожжи. Ломоть лепёшки с солониной жевал уже на ходу. Ничего, лишние полдня пути мы переживём. Теперь я Либ Грам, — обедневший лорд из Талата. Есть такое местечко к востоку от Нового Конгера. Там действительно обитает некий Грам. Он даже внешне смахивает на меня. Но он человек семейный, домашний. А я малость непоседлив, любознателен и даже пытаюсь выручить несколько «корон», приторговывая разными разностями. Посредничаю, — чечевица, снадобья, арбалетные болты, — мне без разницы. Могу подобрать увлекательную работу для знающего колдуна. Ну, это тонкий вопрос. Ничего, в Глоре полно людей, которые не откажутся помочь Либу, — достойному человеку из конгерской глуши. Найдётся, кому оказать услугу и лорду Либену, — кое-кто ещё помнит такого человека. Собственно, разница между Либеном и Либом символическая, — один мёртв, другой жив.

Глава четвертая

21-й день месяца Травы.

Море у безымянного острова к юго-востоку от Глора. Рататоск.

Моряк солидного полуторагодовалого возраста сидел на краю узкого металлического трапа, одной рукой ухватившись за поручень, другой водил над водой, временами растопыривая пухлые пальцы и бормоча что-то весьма похожее на заклинания. Солёная волна обдала босые ноги, но малыш на очередную шалость моря внимания не обратил. Страховала малолетнего морского волка нейлоновая стропа, пристёгнутая к широкому поясу, обхватывающему пузико ребёнка. От солнца мальчика прикрывал маленький тент. Кроме страховочного пояса, на младенце красовались великолепные шорты из тонкой парусины, — широченные и снабженные вместительными карманами. На запястье побрякивал браслет-оберег из тщательно подобранных красных и фиолетовых аметистов.

Из глубины воды на поверхность моря поднялось несколько пузырей.

— Буль! — не замедлил известить наблюдатель.

— Сейчас всплывут, — согласилась стоящая на краю кокпита мама, — молодая гибкая женщина чуть выше среднего роста, по имени Лот-Та. Коротко стриженные белокурые волосы, покрытые яркой голубой косынкой, открытый полукомбинезон, ремень, увешенный инструментами. В меру загорелая кожа, симпатичное лицо, голубые глаза. Руки в рабочих рукавицах.

Семнадцатиметровый катамаран покачивался на якоре вблизи крошечного острова. Сияло солнце, приглушенно урчали волны, разбиваясь о гранитные глыбы. Над островком парили чайки, уже привыкшие к соседству странного корабля. На металлической мачте катамарана восседал крупный баклан по имени Витамин и пристально следил за происходящим на корме. Собственно, сейчас вся команда судёнышка, именуемого «Квадро», с нетерпением ждала сигнала.

— Ну, что там? — поинтересовался щуплый белобрысый парень, стоящий у лебедки, — корму ему видно не было.

— Замедленность, — отозвалась голубоглазая наблюдательница.

— Ещё минута, и я сам пойду… — сумрачно пригрозил из рубки широкоплечий молодой парень.

Белобрысый с некоторым пренебрежением фыркнул: он по праву считал себя ныряльщиком получше.

В этот момент из-под катамарана мелькнула тень, и без всякого всплеска у кормы возникла голова довольно жутковатого создания, — узкая вытянутая морда, глянцевитая кожа, покрытая слабовыраженными пятнами-разводами, круглые безбровые глаза. Впрочем, сидящее у трапа дитё пугаться и не подумало, наоборот, — приветствовало страшилище радостным взмахом обеих рук.

Селк открыл пасть, усеянную массой острых зубов, залопотал-заговорил. Казалось, человеку понять его трудно, но девушка в комбинезоне булькающую речь старого друга разбирала отлично.

— Включай! — передала она команду на лебёдку.

— А Ратка? — сердито спросил парень из рубки.

— Всплывающая.

Действительно, у кормы появилась вторая голова, — на этот раз вполне человеческая, — хорошенькая, девичья.

Зажужжал электродвигатель лебёдки.

— Опять завозилась, — упрекнул парень из рубки.

— Ячейки цепляются, — оправдалась девушка, перевела дух и ухватилась за поручни трапа.

Малыш потянулся помочь второй маме, но ныряльщица была вполне способна управиться без посторонней помощи. Легко очутилась на кормовой площадке, ласково брызнула на мальчугана. Тот хихикнул, продемонстрировав все пять своих роскошных зубов.

Напряжённо жужжала лебёдка, поднимая груз, — обе девушки поспешили к борту.

— Поосторожнее, — предупредил парень из рубки, — он работал за штурвалом, удерживая судно против волны.