Мозаика странной войны

— Остановись! — спокойно — относительно спокойно — сказал Светоносец. — Он же ключевая фигура.

— А мне насрать! — басовито рыкнул черный. — Ты еще вспомни о братстве и единстве всех сущностей. Ангел, так тебя распротак!

— Что толку объяснять это сумасшедшему Демону! — чуть раздраженно проворчал Светоносец. — Но мы могли бы попробовать договориться.

— С тобой?

— Со мной.

— А зачем мне это?

— А затем, что перед нами классическая узловая ситуация, ведущая к эскалации конфликта.

— Ну и что?

— А то, что если ты прикончишь меня, то для ее исправления наши пришлют ударную группу, на что ваши ответят гравитационным ударом, на что наши пустят в ход темпоральную бомбу, тогда ваши, уцелевшие в каком-нибудь темпоральном вихре, применят гравитационный удар по Небу, а уцелевшие наши запустят темпоральный зонд к Началу Времен, и все линии Ада перестанут существовать, а уцелевшие ваши… Ну, ты понял.

— Все это прекрасно, — злорадно прорычал второй пришелец. — Ты только забыл, что нам война доставляет радость, и смерть — это всего лишь короткая боль, но смерть врага — это несколько лет радости. У вас ведь наоборот, не так ли?

— Наоборот, — согласился Ангел. — Но учитывая, что и то, и другое время можно растянуть и сжать… то есть мы можем его растягивать и сжимать…

— Впрочем, если вы нас уничтожите, то мы сможем убить меньше врагов, — лицемерно сдал назад Демон. — Так что можно попробовать и договориться.

— Согласен, — удовлетворенно вздохнул Светоносец. — Итак, дуэль?

— А что, есть альтернативы?

Они вдруг вздрогнули и как-то мгновенно оказались в противоположных углах комнаты. Внезапно стало тихо, и через пролом со стороны улицы донеслось тоскливое завывание сразу нескольких сирен.

Длинные острые предметы вполне понятного назначения выдвинулись из рук пришельцев. На меч Ангела было больно смотреть из-за ослепительного его сияния, меч Демона резал глаза такой же ослепительной чернотой.

Пауза затянулась, готовая в любой момент взорваться новым сражением.

— Одну минуту, — вдруг послышался голос еще одного участника событий.

Пилот-младший нагло вышел на середину комнаты, как рефери на ринг, и поднял руки в извечно умиротворяющем жесте.

— Не будет ли кто-нибудь столь любезен, чтобы объяснить мне суть происходящего?

Пришельцы захохотали — оба, одновременно и очень обидно. Младший сжал кулаки.

— Ах, да, — сказал Ангел. — Ты же еще ничего не знаешь.

— Умрет счастливым, — отмахнулся Теневик. — Приступим? Впрочем, я могу давать объяснения по ходу пьесы.

— О`кей.

Первый, колющий удар Светоносец направил в живот противника — точнее, в то место, где тот только что находился. Неуловимым движением Демон переместился в сторону, и в свою очередь сплеча ударил по световой полосе своим мечом.

Грянул гром. Комната взорвалась жгучими искрами, взвизгнула женщина, зашипел прикрывший ее Пилот, негромко выругался Младший.

— Так вот, о пояснениях, — проворчал Теневик, занося руку для нового удара. — Некоторые из нас считают, что мы, являясь одним и тем же человеком… э-эххх!..

Вновь по глазам ударила разноцветная вспышка.

— …Мы могли бы устроить мир, где каждому из нас есть место, есть любимая работа, любимая женщина и любимое развлечение. Так?

Последнее его слово совпало с новым ударом, меч Ангела отбросило в сторону, он задел стену и с потрясающей легкостью пробил ее насквозь. В воздухе осталось висеть бетонное крошево.

— Именно так! — Светоносец кивнул, и с трудом уклонился от следующего удара. — Только хотелось бы добавить, что это не мечты и не досужие вымыслы. В нашем мире, объединяющем около десяти тысяч линий, дело обстоит именно так. У нас прекрасно развиты наука, техника и искусство, любовь вознесена на недосягаемую высоту, и совсем нет ревности, мы бессмертны — и мы не устаем от нашего бессмертия. Не служит ли это прекрасным доказательством правильности нашего образа жизни?

— А не являются ли «вожделение» и «плотская страсть» более подходящими терминами для определения «любви» в приложении к продолжению рода человеческого? Hе является ли «любовь» священных писаний простым эвфемизмом для сексуальной деятельности, или ваш «великий учитель» был восхвалителем евнухов?

Непонятно было, обращался ли он к своему противнику, или же к невольным слушателям, однако же наносить и отбивать удары Демон при этом не забывал.

— Тебе этого не понять, животное! — надменно бросил Светоносец. — Займись чем-нибудь попроще. В нашем понимании “любовь” — это прекрасное чувство, совсем не обязательно направленное на вульгарное продолжение рода.

— И все бы хорошо!… — подхватил Демон, с трудом уворачиваясь от особо удачного выпада. —…Если бы не было так плохо. Вы не бессмертны — и я намерен прямо сейчас это доказать. А доказав, что одно из твоих утверждений — наглая ложь, я тем самым подорву доверие и к остальным.

Меч его скользнул над самой головой Светоносца, тот пригнулся, поскользнулся на залитом кровью ковре и с трудом удержался на ногах.