Мозаика жизни

Что это? — Она открыла синюю в крапинку обложку. Неужели сейчас она узнает ужасающую новость?

Сама увидишь.

На фотографиях в альбоме Дженни узнала свое улыбающееся лицо, и Чада — тоже. Но другие лица были совершенно незнакомы. И она этому не удивилась. Снимки изображали веселые компании. Смех, товарищеская обстановка и несметное число бутылок пива.

Потом пошли снимки с футбольного матча между колледжами. Она прочла на одном плакате «Дикие кошки», на другом «Вилланова». Некоторые фотографии, судя по всему, изображали комнаты в общежитии, где царил беспорядок. Появились виды лыжного курорта. Горы под снегом выглядели совсем по-другому. Дженни мысленно отметила, что ни на одном снимке в альбоме не было Люка.

Ты не думаешь, что это большая часть твоей мозаики? Люк рассказывал тебе об этом?

Ее кольнул тон вопроса. Будто Чад и не сомневался, что Люк вел себя с ней не совсем честно.

Он рассказывал мне об этом. — Дженни почувствовала радостное облегчение оттого, что могла сказать правду. — Он говорил, что мы с тобой вместе учились в Вилланова. И что мы с ним познакомились, когда ты привез своих друзей по колледжу на курорт во время лыжного сезона.

А он сказал тебе, что во время учебы в колледже мы с тобой встречались? — Чад наклонился вперед, голос мурлыкающий.

Комната словно стала клониться набок. Дженни подняла руку и ухватилась за обитый бархатом подлокотник кушетки.

Наверно, она неправильно поняла слова Чада. Она просто не поняла. А если и услышала все точно, то это неправда. Потому что иначе Люк рассказал бы ей и об этом. Рассказал бы?..

Глубоко вздохнув, Дженни постаралась взять себя в руки. Она не позволит опять начаться истерическому забытью. К полученной информации следует относиться как к еще одному куску мозаики.

Ты серьезно? — выговорила Дженни. — Ты не врешь мне?

Вот те крест! — Чад в воздухе перекрестил левую сторону груди. — Я никогда не лгал тебе, Дженни.

Пробежавшая по губам улыбка казалась такой искренней, что Дженни занервничала. Прижала пальцы к губам.

Если она и Чад встречались во время учебы в колледже, если, когда они приехали в «Прентис-Маунтин», между ними был роман, почему Люк не сказал ей об этом? А если не сказал, значит, не открыл ей всю правду. Значит, саркастическое предположение Чада справедливо? Доверие, которое она испытывала к Люку, пошатнулось.

Скажи… — Дженни откашлялась и начала снова: — Расскажи мне о нас.

Суеверный страх охватил ее, когда она вспомнила, что такие же слова говорила Люку. Дженни сжала губы, чтобы не дрожал подбородок.

Нам было так хорошо вместе. — Чад подвинулся к ней ближе и взял за руку.

Дженни охватила такая слабость, возникло такое состояние опустошенности, что она не нашла силы, чтобы сопротивляться.

Мы были неразлучны. — Большим пальцем он описывал маленькие круги по ее пальцам. — Все наши друзья подшучивали над нами. Они смеялись и говорили, что мы, как сиамские близнецы, не можем жить друг без друга. Потому что ни один из нас никуда не ходил, ничего не делал без другого. — Он беззаботно засмеялся. — Все выглядело так, словно мы женаты.

Неужели? — От потрясения и недоверия голос ее прозвучал будто издалека.

— Да, — спокойно подтвердил Чад. — Так все и было. — Он поднял руку и скрестил средний и указательный пальцы, точно давал клятву.

Если мы были так близки, то что случилось? — Дженни облизала пересохшие губы. — Почему мы перестали быть вместе? Ты знаешь, почему мы не поженились?

Потому что мой старший брат украл тебя. — Он сжал ее руку. Глаза стали жесткими. — Ты принадлежала мне. Но стоило мне уехать, как он прикарманил тебя. — Чад просто излучал горячую, резкую, тяжелую горечь. — Он будет делать что угодно, — продолжал Чад, — говорить что угодно, лишь бы заставить тебя остаться с ним. Он так поступал и до несчастного случая. Так будет и теперь. Ты должна быть очень осторожна, Дженни. Я знаю своего брата. Когда захочет, он может быть жестоким.

Человек, о котором говорил Чад, совсем не походил на Люка, которого Дженни начала узнавать, которого начала любить. В сценарии, набросанном Чадом, явно проступало какое-то искажение.

Чад провел рукой по ее щеке, взял за подбородок. Первым стремлением Дженни было вырваться из его рук. Но мольба в его глазах остановила ее. Так звуки дудочки факира действуют на кобру.

Обещай мне, что ты будешь осторожна, — ласково шептал Чад. — Обещай, что не будешь верить тому, что он говорит. Приходи ко мне.

От тревоги, от паники разрывалось сердце, гудело в ушах. Кто говорит правду? Кому верить?

Все хорошо, — промурлыкал Чад. — Успокойся, все хорошо. — Рука проскользила по изгибу шеи и там осталась. — Я не прошу тебя верить тому, что я говорю о нем. Я хочу только одного — справедливости. Но не верь и тому, что он говорит обо мне. — Чад облизнул нижнюю губу. — Что рассказывал обо мне Люк?

Дженни на минуту задумалась, потом слабо покачала головой.

Ох, перестань, — усмехнулся Чад. — Не могу поверить, будто брат не пользовался любой возможностью, чтобы принизить меня.

Правда. — У Дженни вдруг вспыхнуло желание защитить мужа. — Он ничего не говорил.