Мозес. Том 2

«Не так давно, – говорилось в этой листовочке, – в магазинах нашего святого города появился хлеб «Кошерный». По внешнему виду – это обычный ржаной круглый хлеб, но согласно этикетке, которой он маркирован, хлеб выпускается под непосредственным наблюдением раввина Большой хоральной синагоги, господина Лифшица. По данным, полученным от работников хлебозавода, «кошерность» хлеба заключается в следующем: раввин осматривает производство, говорит, какую закваску можно употреблять, а какую нет, и совершает некие ритуальные действия. То есть, мы можем сделать вывод, что даже если такое действие было совершено единожды, а не происходит регулярно, ритуальному воздействию подвергается целый хлебозавод. А ведь это третий по количеству выпускаемой продукции завод в нашем городе! Таким образом, талмудисты заставили невольно, неосознанно оскверниться тысячи крещеных людей! Вот почему я предлагаю всем христианам нашего города отказаться от покупок продукции этого хлебозавода…»

…Конечно, этого следовало рано или поздно ожидать, поэтому случившееся не стало для Мозеса слишком уж большой неожиданностью.

– Тут двести экземпляров, – сказал отец Патрик, передавая Мозесу пакет. – А здесь то, что вы просили, – добавил он, протягивая ему пакет поменьше. – Ножницы для стрижки кустов. Отец настоятель попробовал их на нашем шиповнике и сказал, что они прекрасно стригут. Надеюсь, вам понравится.

– Конечно, – ответил Мозес, с удовольствием нащупав через пакет широкие лезвия ножниц и боковым зрением обнаружив стоящего в глубине вестибюля Эфраима, прижимающего к груди сумку и с ужасом смотревшего на Мозеса.

– Да хранит вас Бог, – и отец Патрик широко перекрестил Мозеса.

– О, – сказал Мозес. – Не стоит. И вас тоже…

Через мгновенье после того, как отец Патрик, подметая подолом рясы пыльный мрамор вестибюля, удалился, бледное лицо Эфраима возникло перед Мозесом. Глаза его горели в полумраке, как два черных агата.

– Ты предал своего Бога, несчастный, – сказал он торжественно и тихо. – Своего Бога, Мозес. Куда же ты теперь пойдешь без Него?

Казалось, еще немного – и он заплачет.

– Будет вам, – утешил его Мозес. – Будет вам, Эфраим. Никого я не предавал. Дайте-ка лучше сюда вашу сумку.

– Вам? После всего, что я видел? – Он застонал и прижал к груди свою сумку так, словно в ней находилось его последняя надежда.– Никогда!

– Ну, раз вы не хотите, – сказал Мозес.

Он был уже возле лифта, когда вновь услышал голос Эфраима.

– Подожди, Мозес, – сказал тот, заступая ему дорогу. – Согласитесь, что это было, по крайней мере, странно. В самом деле, Мозес. Этот монах…

Видно было, что сердце его раздирают противоречивые чувства.

– Этот монах, Мозес. Этот монах, который тебя перекрестил…

– В конце концов, – сказал Мозес, пожимая плечами, – я только исполняю роль почтальона.

– Он перекрестил вас, – повторил Эфраим с отвращением.

– Ну и что? Мне не жалко. Пусть. В конце концов, я только почтальон. Или, если хотите, вестник, – добавил Мозес с таким видом, как будто хотел вложить в свои слова особенный смысл.

– Вот именно, – вздохнул Эфраим. – Вестник.

В голосе его послышалась горькая и безнадежная ирония.

– Послушайте, – обратился к нему Мозес. – Я ведь сказал, что если вы не хотите, то поищите себе кого-нибудь еще.

– По-моему, я ничего не говорю, – возразил Эфраим.

– Правда? – усомнился Мозес. – Тогда скажите, как поживает ваша девушка?

– Прекрасно поживает, – сухо ответил Эфраим.

– Вот видите.

– Что? – спросил Эфраим.

– Ничего, – сказал Мозес. – Интересно, что многие из людей жалуются, не имея для этого ни малейших оснований.

– Я-то как раз имею.

– Разве? – не поверил Мозес. – А мне показалось, что как раз вы-то – и нет.

– Откуда вам-то это знать? – с тоской спросил Эфраим.

– Мне так кажется.

Эфраим молчал, прижимая к груди сумку.

– Да, – повторил Мозес. – Мне так кажется.

Возразить на это было трудно. Следующие несколько мгновений прошли в обоюдном молчании.

– Ладно, возьмите, – сказал, наконец, Эфраим, протягивая ему сумку. – Только, пожалуйста, пожалуйста, – в голосе его послышались умоляющие ноты, – держите это подальше от той заразы.