«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны

Кроме МГШ свой отзыв на этот проект прислал 10 декабря 1909 г. и директор Канцелярии Морского министерства Е.Е. Стеблин-Каменский [345]. Он указывал, что необходимость преобразования Канцелярии Морского министерства назрела. Необходимо выделить из ее сферы компетенции дела не юридического характера, с передачей их Канцелярии морского министра и включить в ее состав новое подразделение — Законодательную часть, выведя последнюю из подчинения ГМШ. Одновременно необходимо разделить обязанности юрисконсульта министерства и директора канцелярии, создав отдельную юрисконсультскую часть. Однако, писал далее Е.Е. Стеблин-Каменский, в проекте Законодательной части к обязанностям проектируемого Управления по законодательным делам отнесены и чисто юрисконсультские дела, как-то: рассмотрение вносимых в Адмиралтейств-совет представлений со стороны их соответствия законам, разъяснение сомнений, возникающих при применении «действующих морских узаконений»; а параллельно образована отдельная кодификационная часть. Директор Канцелярии Морского министерства предлагал создать вместо двух учреждений одно Управление (или Главное управление) по делам законов, в состав которого должны были войти четыре подразделения: Законодательная часть, занимающаяся предварительной разработкой законов и подготовкой их к докладу в Адмиралтейств-совете, Кодификационная и Юрисконсультская части, а также Отдел общих дел, в задачи которого входило ведение делопроизводства Адмиралтейств-совета и самого Управления по делам законов. Начальник этого управления одновременно был, согласно проекту, и юрисконсультом морского ведомства, прокурором по делам о призах при Адмиралтейств-совете как высшем призовом суде, и, кроме того, он непосредственно заведовал Отделом общих дел, а его помощник — Юрисконсультской частью. Таким образом, управление становилось весьма влиятельным учреждением, сосредоточившим в своих руках все законодательные и кодификационные дела. Главной причиной недовольства этим проектом других подразделений министерства неизбежно становилась бы монополия Управления по делам законов на подготовку законодательных «предположений», при том что чиновники Законодательной части уже доказали свою некомпетентность в технических морских вопросах, на что неоднократно указывали моряки-профессионалы.

Таким образом, с приходом нового морского министра работа по созданию схемы управления ведомством началась практически заново. После того как новый проект Законодательной части был раскритикован Морским Генеральным штабом, С.А. Воеводский решил вернуться к тем вариантам проектов «Положения о Морском министерстве» и «Наказа Морскому министерству», которые были разработаны летом 1908 г. под руководством С.П. Дюшена. 30 ноября 1909 г. было созвано совещание из высших чинов ведомства, призванное рассмотреть и окончательно утвердить проект «Положения об управлении морским ведомством» [346]. В совещании участвовали, кроме самого С.А. Воеводского, его товарищ И.К. Григорович, начальники ГМШ и МГШ H.M. Яковлев и А.А. Эбергард, исполняющий должность председателя МТК генерал-майор А.Н. Крылов, начальник ГУКИС С.П. Дюшен, начальник ГГУ генерал-майор А.И. Вилькицкий, директор канцелярии Морского министерства Е.Е. Стеблин-Каменский, главный военно-морской прокурор Н.Г. Матвеенко, главный медицинский инспектор флота А.Ю. Зуев, исполняющий должность начальника Отдела сооружений ГУКИС капитан 1-го ранга H.M. Сергеев, начальник Канцелярии морского министра В.А. Штенгер, начальник Управления по делам рабочих и вольнонаемных слулсащих тайный советник М.Ю. Поггенполь, помощник начальника ГМШ контр-адмирал М.В. Князев, в 1911–1913 гг. ставший начальником ГМШ, директор МКК контр-адмирал А.И. Русин, который затем занял пост начальника МГШ, первого помощника морского министра и начальника Морского штаба Верховного главнокомандующего в 1914–1917 гг. Заседания эти проходили еженедельно свыше полутора лет, примерно по четыре часа каждый раз, в кабинете министра [347]. Отношение к деятельности этого совещания у чинов министерства было весьма скептическим: «Я был на первом заседании, увидел, что ничего путного не будет, ходить перестал», — писал А.Н. Крылов, тогда исполняющий должность председателя МТК [348].