«Мозг» флота России от Цусимы до Первой мировой войны

Морской министр А.А. Бирилев резко возражал против предложенного проекта, указывая, что «Его Величество будет не в состоянии в своем лице объединить раздробленные самостоятельные единицы морского ведомства». Далее он заявил, что «…при парламентарном правлении в Германии, там императору гораздо менее забот и дела, нежели императору российскому, но что ему (А.А. Бирилеву. — К.Н.) известно, это то, что, вероятно, германскому императору смолоду было достаточно времени основательно заниматься морским делом, так как он (А.А. Бирилев. — К.Н.) имел в своих руках подробный проект, сделанный лично Вильгельмом, броненосца, такой проект, который не спроектировал бы настоящий моряк-специалист»[187]. Как свидетельствовал А.-Ф. фон Тирпиц: «Император Вильгельм II, еще будучи кронпринцем, чертил схемы кораблей и, не имея прямого отношения к адмиралтейству, завел себе специального судостроителя, который помогал ему в любимом занятии»[188]. Позиция А.А. Бирилева излагалась в заранее составленной записке, которую он и зачитал. В ней говорилось, что реформа необходима, но ввиду бездействия законодательных учреждений она «может представляться, с точки зрения общегосударственных интересов, нежелательной или даже опасной»[189]. В этом случае, по мнению морского министра, нельзя применять ст. 14 ОГЗ, так как слишком велика значимость данного преобразования. Данная статья ОГЗ определяла, что «Государь Император является Державным Вождем российской Армии и Флота» и могла трактоваться в том смысле, что любые мероприятия в отношении вооруженных сил могут быть проведены по воле царя, без одобрения законодательных учреждений. Провести его можно было бы только через Государственную думу или в порядке ст. 87 ОГЗ через Совет Министров. Кроме того, передача законодательных функций Главного Военно-морского суда Адмиралтейств-совету и передача судебной власти морского министра начальнику ГМШ (так А.А. Бирилев назвал, видимо, проектируемый МШ ЕИВ) возможна только через Государственную думу. Вместе с тем, для того чтобы избежать анархии в управлении, необходимо заранее разработать подробные «Положения» для всех учреждений морского ведомства. Судя по тому, что морской министр указывал на чисто технические затруднения, он не надеялся на большее, чем добиться отсрочки принятия новой схемы управления ведомством, ведь II Государственная дума должна была собраться в феврале 1907 г. Император, возможно, предполагал ввести в действие проект А.Ф. Гейдена немедленно, своим указом, однако кроме А.А. Бирилева против проекта высказался Ф.В. Дубасов, а Е.А. Алексеев уклонился от прямого ответа[190]. Эта реакция приглашенных на совещание адмиралов показала, что введение в действие схемы управления морским ведомством, предлагавшейся А.Ф. Гейденом, не встретит сочувствия даже среди тех представителей высшего морского руководства, которым император особенно доверял.

Таким образом, первая полномасштабная попытка радикально реформировать Морское министерство после русско-японской войны потерпела крах. Это произошло несмотря на то что проект А.Ф. Гейдена, надо полагать, был поддержан Николаем II, который интересовался военно-морскими вопросами. Не только А.А. Бирилев и Ф.В. Дубасов, известные как опытные моряки, но и Е.А. Алексеев, чья репутация в глазах современников и потомков была безнадежно испорчена злополучным наместничеством на Дальнем Востоке во время русско-японской войны, не поддержали данный проект, видимо, понимая, сколь порочна была сама идея механически перенести на русскую почву германскую организацию управления флотом и непосильность для Николая II повседневного руководства морским ведомством. Они не могли знать о том, что тринадцать лет спустя бывший германский статс-секретарь по делам флота А.-Ф. фон Тирпиц напишет: «Особенно осложнялось мое положение в тех случаях, когда начальник кабинета фон Зенден, несмотря на свой рыцарский характер и страстное стремление возвысить флот, начинал вести самостоятельную политику в вопросах, касавшихся моего ведомства»[191]. Все же у русских адмиралов хватило прозорливости и твердости, чтобы воспротивиться созданию русского аналога немецкому Морскому кабинету кайзера.

11 января 1907 г., вскоре после совещания в Царском Селе, А.А. Бирилев был уволен с поста морского министра и назначен членом Государственного совета. Надо думать, что его увольнение было реакцией Николая II на то сопротивление, которое морской министр оказал на совещании в Царском Селе в декабре 1906 г.