Мозг и его потребности 2.0. От питания до признания

Речевое обобщение – это шаг, который сложный мозг делает вслед за обобщением зрительным и слуховым. При речевом обобщении мы объединяем относительно «простые» слова понятием более высокого уровня. Французский психолог Жан Пиаже отмечал, что стадии развития ребенка можно привести в соответствие с уровнями речевого обобщения. Примеры таких последовательных уровней:

1. Слова «зайчик», «кукла», «мяч», «кубики» можно обобщить понятием «игрушки».

2. Слова «игрушки», «мебель», «одежда» объединяет понятие «предметы».

3. Слова «предметы», «дома», «деревья» можно обобщить понятием «окружающий мир».

4. И так далее, причем мы очень быстро добираемся до ключевых философских, математических, физических понятий, таких как «материя», «дух», «Вселенная», «множество» и т. п.

Помимо простого накопления речевых центров, нейросетей, наш мозг формирует связи между этими центрами и с помощью понятий более высокого уровня способен обобщать другие слова (нейрон 6 на рис 3.3). Анатомически все это происходит в рамках ассоциативной теменной коры (или, как писал И. П. Павлов, второй сигнальной системы), базируясь на потребности в новой информации и чрезвычайно специфическом для человека компоненте любопытства, связанном с восприятием, анализом, употреблением новых слов.

Построение речевой модели внешнего мира

В человеческом мозге уже к трем годам, когда словарный запас достигает примерно 2000 слов, формируется довольно адекватное речевое (информационное) отражение внешней среды. В этом возрасте у маленького ребенка все основные объекты, действия, признаки предметов окружающего мира уже «записаны» в ассоциативной теменной коре. И не просто записаны, а соединены друг с другом в единую сеть. Связи при этом устанавливаются как за счет процедуры речевого обобщения, так и за счет простого формирования ассоциаций по принципу одновременности. Так, между одномоментно активирующими речевыми центрами образуются связи, например: «зайчик» – серенький, прыгает, ест морковку; «морковка» – оранжевая, вкусная, растет у бабушки в огороде; «бабушка» – живет в деревне, у нее седые волосы, а еще есть кот и корова.

Речевое отражение, или, как еще говорят, речевая модель внешнего мира, – основа процессов прогнозирования успешности возможной деятельности.

По Стивену Хокингу[7], речевое отражение – «моделезависимый реализм» (рис. 3.3, внизу).

Когда мы вводим в речевую модель мира новую информацию, создаем новые ассоциации, проводим дополнительные обобщения (через поясную извилину и покрышку среднего мозга), мы ощущаем положительные эмоции, в том числе связанные с мечтами, творчеством, юмором.

Понятие «модель» в таком контексте означает упрощенное отображение сложного объекта, процесса, явления. Речевая модель мира – это слепок, отпечаток, который окружающая среда накладывает на наш мозг. Мы мыслим, по сути, «подталкивая» нервное возбуждение двигаться по этой модели. Вспомнили что-то приятное, и – раз! – появилась положительная эмоция. Например, каково это – гостить летом у бабушки в деревне, есть морковку прямо с грядки и пить парное молоко. Провели новое речевое обобщение или установили новые ассоциации – и вновь позитив. Все это происходит на фоне выделения дофамина.

Творческие удачи и озарения, та радость, которая возникает, когда мы решили математическую задачу или подобрали удачную рифму, – это тоже «дофаминовые» эмоции. Они могут появляться без какой-либо непосредственной связи с текущими событиями во внешнем мире. То есть наш мозг способен работать не только с речевой моделью мира, которая образовалась у нас, но и с более частными ее версиями: моделью собственного «я», моделями личностей других людей. Работать как с особыми информационными сущностями и извлекать (майнить) при этом положительные эмоции.

Это уникальное и замечательное свойство нервной системы Homo sapiens, которое позволяет отдельным представителям нашего биологического вида быть счастливыми даже в самых тяжелых условиях, когда на бытовом уровне, казалось бы, сплошные лишения и страдания: в тюремном заключении, при совершении религиозного подвижничества. За решеткой тоже можно читать книжки и сочинять стихи и находить в этом утешение, «добывая» свою дозу дофамина. Что уж говорить о радости творчества в комфортной среде научных лабораторий, художественных мастерских и писательских кабинетов. А если еще и вкусный чай или кофе под рукой – да там жить можно!