Мозг и его потребности. От питания до признания

Как уже было сказано, произвольные движения доставляют удовольствие в значительной степени благодаря новизне. При этом даже простое произвольное движение, как правило, является комплексом последовательных и параллельных действий. Например, для того чтобы всего лишь дотянуться до какого-либо объекта, лежащего на столе, мы должны одновременно управлять мышцами плечевого и локтевого суставов, мышцами туловища, кисти плюс осуществлять визуальный и тактильный контроль результата движения (в правильном ли направлении перемещается рука, удалось ли прикоснуться к целевому объекту). Это довольно сложные программы, и если они реализуются впервые, то требуют от нейросетей коры больших полушарий (прежде всего лобной доли) мощной и генерализованной активации, очень серьезной вовлеченности в процесс (на субъективном уровне – мощной концентрации внимания). Вспомните, как сосредоточенно младенец пытается дотянуться до погремушки или вы сами стараетесь попасть ниткой в игольное ушко. Видимо, для того чтобы разгрузить кору больших полушарий от реализации столь сложных задач, в ходе эволюции возникли механизмы автоматизации произвольных (а также рефлекторных и локомоторных) движений.

Произвольное движение разворачивается в лобной доле в два этапа (об этом также уже говорилось в главе 3). Этап номер один – превращение общей двигательной программы в последовательность действий. Например, задается программа: «Хочу взять лежащий на столе карандаш». Какие действия будут входить в ее состав? Наклониться вперед, разогнуть плечо и локоть, разогнуть пальцы; затем, после прикосновения к карандашу, согнуть пальцы и руку. Информация о составляющих программу действиях не только широко распространяется (иррадиирует) по лобной доле (прежде всего по премоторной коре – поле 6 по Бродману), но и передается к двигательным областям базальных ганглиев (полосатое тело, бледный шар).

Дальше происходит второй этап запуска программы – каждое действие превращается в набор конкретных движений и мышечных сокращений. Ведь даже разогнуть локоть – это на самом деле не очень простая задача. Нужно, чтобы нейроны моторной коры (поле 4 по Бродману) по пирамидному тракту отдали команды десяткам и сотням мотонейронов спинного мозга (прежде всего, чтобы наш трицепс с правильной силой и скоростью сократился). Информацию о том, как превратить общую программу некоторого действия в очень конкретные сокращения определенных мышц, фиксирует мозжечок (точнее, его новая часть; об этом упоминалось еще в главе 1). По мере того как мы повторяем произвольные движения, базальные ганглии и мозжечок запоминают, как это делать хорошо, эффективно, четко. В итоге движение автоматизируется.

Если мы какое-то движение много раз повторили, коре больших полушарий достаточно сказать: «Хочу сделать это!» – мозжечок и базальные ганглии уже знают готовый ответ.

При этом успешное выполнение движений сопровождается выделением дофамина – медиатора, который, как вы, вероятно, помните, связан с проявлениями самых разных положительных эмоций.

Напомним, что в случае новизны дофамин вырабатывают нейроны, которые находятся в вентральной покрышке среднего мозга

. В случае удовольствия от движения дофамин синтезируется клетками черной субстанции среднего мозга. Аксоны клеток черной субстанции (точнее, ее дофаминергической компактной части) идут в базальные ганглии – скорлупу и хвостатое ядро, входящие в состав полосатого тела (стриатума). Можно предположить, что человек, у которого черная субстанция вырабатывает много дофамина, не только двигательно более активен, ему еще и нравится двигаться. Нравится танцевать, заниматься спортом. Или подражать кому-то – и тоже радоваться (вспомним главу о зеркальных нейронах).

Введение молекул (психомоторных стимуляторов), активирующих эту систему, усиливает двигательную активность и радость движений. Но, как легко догадаться, такие соединения (амфетамины, например) являются одновременно весьма серьезными наркотиками. Кстати, белые крысы при введении умеренных доз амфетаминов тоже начинают много и «радостно» двигаться (в качестве проявлений «радости» специалисты, занимающиеся физиологией поведения, рассматривают короткие, быстрые перемещения в пространстве, внезапные прыжки, более характерные для игр детенышей – но не для взрослого и солидного грызуна). Что-то подобное наблюдается также у крыс и человека при действии малых доз алкоголя, которые с высокой вероятностью способны вызывать психомоторную стимуляцию через активацию дофаминергической системы мозга (об этом мы еще поговорим в главе 12).