Мозг и его потребности. От питания до признания

Люди из-за своей двуногости нормально галопировать не способны, поэтому даже наши олимпийские чемпионы в спринте бегают рысью. Хотя, когда маленькие дети учатся ползать и бегать на четвереньках, они пробуют все перечисленные аллюры, так как упомянутые замкнутые нейронные контуры врожденно существуют в нашем спинном мозге. Галопирование у человека – это бег в мешках. А еще имеется стиль плавания, который называется баттерфляй. Это, по сути, галоп в воде. Дельфины и киты тоже плавают галопом («прыжками»), изгибая тело сверху вниз. А рыбы так не могут, они плавают, изгибаясь в горизонтальной плоскости.

Немного поговорим о конкуренции потребностей. Итак, есть любопытство и положительные эмоции, которые возникают, когда мы узнаем что-то новое. Но при этом, поскольку одновременно работают центры других потребностей, любопытство зачастую может с ними вступать в конфликт. Оно конкурирует с ленью и, что часто встречается, с оборонительным поведением. Интересно, но страшно; страшно, но интересно.

Например, услышав невдалеке звуки драки, человек автоматически оценивает баланс между любопытством и потенциальной опасностью. «Точка равновесия» такого баланса индивидуальна для каждого конкретного мозга. Соотношение между тревожностью и стремлением к новизне – очень важная личностная характеристика. Психологами предложена модель «Большой пятерки», в которой структура личности рассматривается через призму экстраверсии, нейротизма, доброжелательности, добросовестности, а также открытости опыту. Первый и особенно последний факторы очевидно связаны с исследовательским поведением, любопытством; второй – с программами страха и тревоги.

Можно работать с соотношением исследовательских и оборонительных программ и в случае экспериментальных животных. Существуют специальные тесты, используемые физиологами для того, чтобы оценивать действенность лекарственных препаратов, уменьшающих тревожность (транквилизаторов). Один из таких тестов выглядит как платформа в виде знака плюс – крестообразный лабиринт, подвешенный на высоте около 1 м. Два противоположных рукава лабиринта прикрыты с боков стенками (в них относительно темно и комфортно); другие два рукава лишены боковых стенок и ярко освещены. Если посадить крысу в самый центр, то сначала она уходит в темный отсек: там более безопасно. Но, поскольку крысы любопытны почти так же, как и люди, животное довольно быстро начинает посещать открытые рукава. Им там интересно, но страшно. И, когда смелость кончается, крыса опять прячется в один из темных отсеков. Тест длится 10 минут, и по соотношению времени, которое животное провело в темных и светлых отсеках, определяется уровень тревожности крысы (чем он выше, тем меньше времени она проводит в светлых рукавах). Если крысе дать препарат, уменьшающий тревожность, – транквилизатор (или, иначе, анксиолитик), она может стать более «оптимистичной» и больше времени проводить на открытых рукавах. Все это исследователи оценивают, проводя статистический анализ не одного, а, как правило, нескольких десятков грызунов. И, опираясь на результаты такого анализа, могут рекомендовать ту или иную молекулу транквилизатора для дальнейших испытаний в клинике.

С использованием уменьшающих тревожность препаратов важно не переборщить, поскольку, если сделать существо абсолютно бесстрашным, ему будет нехорошо. Должен сохраняться разумный баланс исследовательского и оборонительного поведения. Хорошие транквилизаторы очень аккуратно уменьшают именно тревожность, а любопытство само по себе не активируют. Но баланс меняется, и мы видим, что животные действительно больше времени находятся на светлых рукавах.

У людей стремление собирать новую информацию, как и любая другая потребность, может быть выражено «в пределах нормы», а может проявляться слишком слабо. В этом случае мы говорим: «Какой нелюбопытный человек, вообще ничем его невозможно заинтересовать». А бывает, что желание новизны приобретает слишком активированную форму, тогда человек становится непоседливым: поработал на одной работе и бросил, когда стало скучно. Ищет другую и тоже бросает. Пожил в одном городе – стало скучно, переехал в другой. Такие люди могут в конце концов стать бродягами, так как им вообще не нужно ничего стабильного. Перемещение в пространстве для них – важнейший источник положительных эмоций. Вдобавок это перемещение сцеплено с тягой к свободе. В клинике это называется дромомания, то есть патологическое стремление к перемене мест.

Им овладело беспокойство,
Охота к перемене мест… –

писал А. С. Пушкин про Онегина. Значит, и у Евгения был приступ дромомании.