Мозг и религиозный опыт

В настоящее время в Калифорнии властями штата издан закон, запрещающий употребление и хранение пейота. Даже содержание этого кактуса в коллекциях преследуется законом. В 1962 году в лос-анжелосская газета „Тайме“ сообщила о судебном процессе над тремя индейцами навахо, которые употребляли пейот. На процессе давали показания фармакологи и антропологи, которые говорили, что пейота не является наркотическим веществом, не создает привычки и не влечет за собой каких-либо социальных или уголовных проблем. Несмотря на убедительные доводы ученых, индейцы были осуждены на срок от 2 до 10 лет тюремного заключения. С горечью писалось об этом инциденте в журнале кактусов и суккулентов („Cactus and Succulent journal“): „…бравые блюстители закона отставили в сторону опасные уголовные преступления, чтобы после нескольких сот миль преследования в Нидлсе, штат Калифорния, арестовать трех безоружных индейцев племени навахо, которые жевали запрещенный в Калифорнии пейот“. И еще: „Некоторые из нас имеют больше ядовитых и одурманивающих снадобий в своих винных погребах. Это прощается теми самыми буквоедами, которые затем судят беззащитных, неграмотных индейцев, причиняющих гораздо меньше вреда себе и обществу, чем те из нас, кто часто навещает бары и коктейль-холлы“.

Мескалин

В 1880 году женщина из Ларедо (Техас) разослала образцы пейота нескольким исследователям, в числе которых был немецкий фармаколог Людвигу Льюину (Ludwig Lewin) из Parke-Davis..

В 1886 году Людвиг Льюин опубликовал первое систематическое исследование кактуса, получившего наименование Anhalonium Lewinii. Этот кактус, ставший настоящей сенсацией для европейской науки, с незапамятных времен использовался индейцами Мезоамерики и американского Юго-запада и назывался пейотом.

Людвиг Льюин выделил и испытал экстракт пейота на животных и в 1888 году опубликовал первое научное сообщение о новом препарате.

Впоследствии Артур Хевтер выделил и испытал на себе алкалоид пейота — мескалин (мескалин был выделен в 1895 году, синтезирован — в 1919). Свойства мескалина стали известны благодаря экспериментам видных психологов Янша, Хэвлока Эллиса и Уира Митчелла.

Месканин, как и прочие психоделики, выключал биовыживательные программы, или, скорее, открывал всю их незначительность. Олдос Хаксли, считавший мескалин „ключом“ к религиозным переживаниям, писал в книге „Двери восприятия“: „Интерес к пространству уменьшен, а интерес ко времени падает почти до нуля. Хотя интеллект и остается незатронутым, а через восприятие в огромной степени и улучшается, воля подвергается глубоким переменам к худшему. Тот, кто принимает мескалин, не видит причины делать что-либо в частности и обнаруживает, что большинство причин, по которым он обычно готов был действовать и страдать, глубоко неинтересны. Они не беспокоят его, поскольку есть нечто лучшее, о чем ему можно думать. Это нечто лучшее — можно испытать (как я это испытал) или „снаружи“ или „внутри“, или в обоих мирах — внешнем и внутреннем, — одновременно или последовательно. То, что эти вещи — действительно лучше, кажется самоочевидным всем принимавшим мескалин, тем, кто приходит к наркотику со здоровым телом и необремененным умом

Такое воздействие мескалина — тот вид действия, которого можно ожидать после введения наркотика, обладающего силой, чтобы ослабить эффективность мозгового редуцирующего клапана. Когда в мозгу заканчивается сахар, недопитанное эго слабеет, его нельзя беспокоить, требуя выполнения каких-то необходимых заданий, оно теряет всякий интерес к тем временным и пространственным отношениям, которые так много значат для организма, решившего существовать в мире и дальше. Когда Весь Разум просачивается через этот, больше уже не герметичный, клапан, начинают происходить разные биологически бесполезные вещи. В некоторых случаях начинает иметь место сверхчувственное восприятие. Другие открывают мир красоты видений. Иным является слава, бесконечная ценность и значимость чистого существования, данного, неконцептуализированного события. На последней стадии отсутствия эго появляется „смутное знание“ того, что Всё — во всем; что Всё — это, в действительности, каждое. Я понимаю, что это — самое ближнее, к чему может прийти конечный ум, „воспринимая все, что происходит везде во вселенной“.