Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции

Одно из самых удивительных свойств языка состоит в том, что его можно использовать для передачи как буквальных значений, так и абстрактных понятий, которые мы не можем увидеть или сделать. А поскольку способность понимать язык зиждется на установлении связи с действиями и событиями, о которых мы читаем или слышим, то возникает вопрос: как же мы понимаем смысл того, чего не можем увидеть, услышать или потрогать? Например, как мы осмысливаем такие эмоциональные понятия, как «великодушие», или выражения типа «встречать в штыки». Ответ простой: наше тело понимает эти идеи буквально.

Представим себе парня, который пытается порвать с девушкой. Они давно перестали ладить друг с другом, отношения не клеятся, и молодой человек хочет вырваться на волю. Девушка думает, что их связь еще можно спасти, но для парня все кончено. Он решает встретиться с ней после обеда и разрулить ситуацию в каком-нибудь общественном месте, где, как он полагает, она не станет устраивать сцены. «Мы оказались на перепутье», – говорит он, пытаясь объяснить, что их «пути расходятся». Люди часто описывают абстрактные понятия, такие как любовь, метафорически, наделяя их свойствами вещей вполне осязаемых, скажем, дороги, по которой идут двое влюбленных. Именно так и складывается в нас понимание абстрактных понятий – путем их «приземления», привязывания к чему-то буквальному, существующему в реальном мире. И пока девушка обливается слезами, какие-то участки ее мозга, осуществляющие движения, возможно, отмечают про себя метафору и начинают в мозговом симуляторе движение в сторону от теперь уже бывшего возлюбленного{138}.

Как известно, многие метафоры связаны с действием, а потому, наверное, неудивительно, что мы постигаем смысл самых разных абстрактных идей путем «привязывания» их к объектам из материального мира. Например, фразеологизмы типа «уловить идею» или «отдать концы» употребляются в переносном, образном смысле, но образованы с помощью глаголов, обозначающих конкретное действие, – «ловить» и «отдать». Однако, оказывается, наше тело принимает активное участие в обработке и тех выражений, которые не имеют столь явной связи с физическими действиями. Это выяснилось при проведении несложного эксперимента. Участников просили выслушать ряд высказываний типа «Трэвис передал тебе новость» или «Ты рассказал Лизе историю» и отреагировать на них определенным образом – например, потянуть рычаг на себя, – если предложение, на их взгляд, имеет смысл. Опыт показал, что содержание утверждений сказывается на скорости, с которой люди реагируют на услышанное. Они быстрее оценивают смысл предложений о получении информации и медленнее – о ее передаче другому, когда им нужно потянуть рычаг на себя. И наоборот, когда испытуемых просили надавить на рычаг от себя, если предложение им кажется осмысленным, то у них на это уходило больше времени, если в речевом сообщении говорилось о получении информации, и меньше времени – если речь шла о передаче информации другому. А все потому, что даже абстрактные понятия о распространении информации – получении или передаче – соотносятся с выполняемыми нами действиями получения и отдачи – рычаг на себя или от себя. И когда абстрактное понятие и наши действия оказываются однонаправлены, то исполнение ускоряется. Обмен идеями воспринимается человеком как продолжение обмена предметами, а потому в значительной степени связан с теми же двигательными и перцепционными процессами. При восприятии речи двигательная система активизируется, если слова содержат в себе значение передачи чего-либо кому-либо независимо от того, происходит ли реальное перемещение предметов{139}.