Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции

Устройство нашего мозга подсказывает, что связь между физическим и социальным теплом должна действовать в обе стороны. Если «нейронный измеритель температуры» работает в двух направлениях, то не только физическое тепло будет порождать ощущение социального комфорта, но и обратное тоже будет верно. В одном эксперименте участников просили восстановить в памяти день, когда бывший друг или подружка их отвергли, и попытаться вспомнить, какая тогда была температура в помещении. Большинство опрашиваемых ответили, что воздух в комнате был прохладнее, чем обычно – особенно по сравнению со случаями, когда они чувствовали себя желанными членами своего сообщества. Ощущая себя отвергнутыми или изолированными, мы склонны испытывать потребность в горячей пище (в тарелке теплого супа) и горячих напитках (в чашке крепкого чая){171}.

Тяга к физическому теплу, которую человек испытывает, когда ощущает себя социально отвергнутым, помогла мне объяснить себе интересный случай, произошедший с моей дочерью. Любому родителю знакомо острое чувство беспокойства, которое испытываешь, когда впервые оставляешь своего ребенка с няней. Возможность провести ночь в тишине, отоспаться и поваляться в ванной, никуда не торопясь, делает разлуку для родителя, конечно, чуть более приемлемой. Но во всех случаях это доставляет немало хлопот, особенно если твой ребенок еще не умеет говорить, зато способен быть очень голосистым, когда нужно выразить свое нежелание отпускать тебя.

Впервые мы с супругом решились уехать из дома без нашей дочери Сары, когда ей было почти два года. До этого и он, и я ездили в командировки, но ни разу одновременно. После того как на протяжении двух лет мы отлучались только поодиночке, мы с мужем решили, что пора уже выбраться куда-нибудь вдвоем. План был таков: оставить Сару на попечение моей мамы, которую дочь называла мабушкой, а самим уединиться где-нибудь на лоне природы на долгие-предолгие выходные.

Итак, мы с мужем нашли замечательный уголок для ночлега с завтраком на берегу океана в парке-заповеднике у мыса Пойнт-Рейес. Место было настолько тихое и удаленное, что даже мобильная связь пропадала, а единственный проводной телефон был предназначен только для чрезвычайных ситуаций. Мы спали, ели, гуляли, снова спали – полная релаксация. Вернулись в цивилизацию хорошо отдохнувшими и жадными до новостей: как у нас идут дела, когда нас нет?

Как и можно было ожидать, после того как мы вышли из дома, по словам моей матери, потекли реки слез, но они высохли, как только наша машина скрылась за поворотом. Видимо, Сара быстро смирилась с тем, что мы действительно уехали. Однако дочь не захотела ни смотреть мультики, ни читать книжку, ни даже играть с новой игрушкой, которую ей купила бабушка. Она попросила надеть на нее теплую и пушистую пижаму и до конца уик-энда не разрешала ее снять. Бабушке такое желание показалось немного странным, но она поспешила согласиться: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

В те времена я не знала, что и думать насчет внезапной одержимости моей малышки пижамами. Но поскольку эта страсть быстро прошла – как только мы с мужем вернулись домой, пижама перестала интересовать дочку, – то я и позабыла о случившемся. Вспомнила только через несколько месяцев, когда наткнулась на исследование профессора Гарри Харлоу, которое стало уже классикой в психологии и в котором прослеживалась связь между физическим теплом и чувством любви и близости. Только тогда я осознала, что, должно быть, есть связь между желанием Сары оставаться в пижаме и ее потребностью чувствовать себя в теплых, надежных и заботливых руках{172}. Харлоу не одевал своих обезьянок в удобные пижамы, но то, что происходило с его подопытными, не очень уж отличалось от того, что переживала Сара. Физическое согревание может сделать социальную изоляцию менее болезненной{173}.