Мозг и тело. Как ощущения влияют на наши чувства и эмоции

Без ведома добровольцев ученые измеряли время, которое уходило у испытуемых на чтение различных предложений. Обычно на описание совершенно незнакомой ситуации уходит больше времени, чем на чтение чего-то близкого и знакомого. Больше времени требуется и на прочтение чего-то такого, что человек не понимает. Иными словами, по количеству затраченного на восприятие текста времени можно судить о том, насколько описываемая ситуация резонирует с собственным опытом читателя – насколько хорошо он способен, скажем, проникнуться чувствами того, о ком говорится в предложении.

Исследователи выяснили, что на прочтение предложений с описанием счастливых моментов до и после лечения ботоксом у добровольцев уходило примерно одинаковое время. А вот на изучение описания печали и гнева после курса терапии они тратили гораздо больше времени, чем до инъекций. Иными словами, ботокс изменил их способность к пониманию различных ситуаций отнюдь не в равной степени, а только в отношении негативной информации. По мнению Дэвида Хаваса и его коллег, причина кроется в том, что ботокс затрудняет как внешнее выражение, так и внутреннее восприятие негативных эмоций, о которых люди читали в предложенном им тексте. Вот почему лечение этим препаратом, назначавшееся пациентам с целью отучить их от привычки морщиться, помогает облегчить депрессию: когда вы не можете придать своему лицу несчастливое выражение, то и не чувствуете себя таким несчастным и вам не приходят в голову такие печальные мысли, как прежде{12}.

Так как же происходит передача информации по каналам обратной связи от лица к мозгу? По одной из теорий, когда мы читаем или даже просто думаем о каком-нибудь эмоциональном событии, мы мысленно вновь переживаем те чувства, которые сами испытали в похожей ситуации в прошлом. Иными словами, когда мы видим, слышим, читаем или думаем о чем-то плохом, мы «воплощаем» этот опыт в себе. Причем реагирует на ситуацию не только наш мозг – реакция распространяется и на нашу мимику и позу. То, как мы держим тело, в свою очередь, посылает мозгу сигнал о том, как мы себя чувствуем. Вот почему при чтении грустного рассказа или просмотре печального фильма выражение нашего лица склонно передавать овладевшие нами эмоции. Когда же мы не способны воспроизвести в себе определенный опыт – то есть когда от нашего лица не поступает информация, которая могла бы изменить настрой мозга, – происходит сбой в обработке данных об эмоциях. Звено в цепи, ответственное за извлечение смысла из информации о чувствах, куда-то пропало. Люди, страдающие депрессией, склонны очень часто морщить брови. Поэтому неспособность нахмуриться так, как они привыкли это делать, помогает им почувствовать себя в лучшем расположении духа.

Похоже, продолжительная неспособность формировать негативную мимику – морщить лоб или хмурить брови – действительно меняет способ восприятия мозгом негативных эмоций. У людей, избавлявшихся от морщин с помощью ботокса, наблюдается пониженная активность нервных центров, участвующих в переработке эмоций. Один из центров мозга, где формируются негативные эмоции, – миндалевидное тело; этот участок расположен глубоко в мозге человека и имеет миндалевидную форму. Так вот, после лечения ботоксом такие участки мозга пациентов реагируют на просьбу скорчить сердитую или грустную рожицу менее активно, чем до инъекций{13}. Неспособность на протяжении нескольких недель придавать своему лицу злое или печальное выражение заставляет мозг считывать негативный эмоциональный опыт иначе, размывает представления об отрицательных эмоциях и делает их менее ясными.

Недавно в Германии и Швейцарии было проведено исследование, которое в очередной раз подтвердило тот факт, что ботокс облегчает симптомы депрессии. Мужчинам и женщинам, пациентам местных психиатрических клиник, страдающим большим депрессивным расстройством, предложили в течение шести недель пройти курс лицевых инъекций. (Уколы ставились в области между и над бровями.) Добровольцам было известно, что часть из них получит инъекции ботокса, а часть – плацебо, но они, конечно, не знали, кому что достанется. Высокая степень достоверности исследования была достигнута именно за счет того, что оно проводилось по двойному слепому методу. Иными словами, ни врачи, делавшие инъекции, ни пациенты не знали, кому вводится ботокс, а кому – физиологический раствор. Шприцы с лекарством внешне ничем не отличались от шприцов с плацебо. Однако результаты сразу же бросались в глаза. За те шесть недель, что прошли после первого применения ботокса, признаки депрессии – у пациентов, которым его вводили, – такие как уныние, ощущение безнадежности и чувство вины, уменьшились на 47 процентов и продержались на этом уровне до конца теста. А испытуемые, которые получали плацебо, не продемонстрировали подобного явного прогресса. Проявления депрессии у них сохранялись в почти неизменном виде на протяжении всего срока исследования{14}.